Несносная практикантка и драконий свиток - стр. 10

– Она прекрасная девушка, – слабо улыбнулся я, хотя почувствовал укол ревности. – Все восхищаются ей.

– О да, мой дорогой друг! – Князь встал и медленными шагами направился к зеркалу слева. И я клянусь, на какую-то долю секунды заметил в нем что-то необычное. – Я писал ей всё лето, – обреченно вздохнул князь, посмотрев на себя и поправив воротник камзола. – Так хотел, чтобы она приехала… Но Октябрина отправила лишь одно письмо, в котором сказала, что приедет с вами.

Я нахмурился, но постарался сохранить невозмутимый вид. Это что, получается, Дмитрий влюблен к Октябрину?

– И вот, она приехала.

– О да, мой дорогой друг, – поторопился развернуться князь и задумчиво уставился на меня. – Вот только ту пылающую страсть, которую я испытываю к этому прекрасному созданию, она, увы, не разделяет.

– О, уверяю вас, – начал я, хотя полной мысли в голове не было, – госпожа Чехова не раз вздыхала по вам, когда вышивала крестиком днем.

– Вы так думаете?

Я кивнул. Если врать, так по-крупному.

– Я это знаю, мой дорогой друг, – встав с кресла, я выпрямил спину. – Она неоднократно упоминала о вас и ваших достижениях. О том, что ее сердце трепещет, как только вы пишете, но…

– Но? – князь слушал мою брехню, как завороженный.

– Но она боится быть отвергнутой. Не ровней по статусу.

Дмитрий задумался, нахмурив брови. Кажется, моя ложь пришлась ему по вкусу.

И в зеркале вновь что-то метнулось, что-то светлое, будто бы пыталось вырваться наружу, но ее не пускали.

Князь задумчиво кивнул, но его улыбка стала чуть более напряженной.

– Знаете, Стужёв, – он протянул руку к графину с вином, наливая два бокала. – Я думаю, что на этом балу признаюсь в чувствах к Октябрине! .

Он пододвинул бокал ко мне. Вино пахло железом и пряностями. Отравлено? Возможно.

Но отказаться – значит признать страх. Я отхлебнул, ожидая жжения в горле, но вкус оказался… терпимым.

– Думаю, она будет только рада об этом услышать!

В кабинете стало тихо, будто даже портрет Петра затаил дыхание. Где-то за окном прокричала ворона – зловеще, как предвестник беды.

– Если быть честным, и только, между нами, я бы не отказался расцеловать Октябрину во всех местах и даже… – мужчина сделал паузу, будто бы дразнил меня, – под юбкой. Между ног, если вы понимаете, о чем я.

Гнев вскипел во мне, как смола, но я сдержался. Мысленно представил, как швыряю ему в лицо бокал, но… вспомнил Октябрину.

Её смех в коридорах, её глупые выходки, её упрямство.

Чёрт, я должен её вытащить из этой несуразицы. Надеюсь, что она сможет дать отпор этому… ловеласу!

– Понимаю, мой дорогой друг, – я сделал еще глоток, чтобы заглушить в себе ревность. – Но торопиться нельзя. Она может испугаться вашего напора.