Несломленная - стр. 7
К тому времени я уже давно переросла свои подростковые комплексы, к тридцати, знаете ли, ты волей-неволей учишься принимать себя такой, какая ты есть. В рыжих волосах и веснушках я научилась видеть свою изюминку, в угловатости – некий шарм, в несуразной одежде – свободу, а в невезучести – закономерность. Я такая, и я научилась жить в гармонии с собой. У меня просто не было выбора. Хотя нет... был... и тонкий косой шрам на запястье об этом постоянно напоминал. Но, видимо, кому-то "там" было угодно, чтобы я жила... С того дня, когда я увидела поседевшего за какие-то сутки от горя отца, и бледную, осунувшуюся до неузнаваемости бабушку, именно с того самого дня я перестала быть слабой. И научилась любить себя.
5. Часть 4
Город Н. 1997 год
Вообще, я всегда любила учиться. Русский язык, география, история, точные науки – все это давалось мне с необычайной лёгкостью. Не скажу, что мои родители были семи пядей во лбу, и это генетическое, скорее, я училась на отлично от безысходности. Ну а чем ещё было заниматься долгими зимними вечерами? Да и летними тоже… Друзей у меня не было, на дискотеки я не ходила, на посиделки во дворе меня никто не приглашал.
Ира с Галей вечно высмеивали ребят, тусующихся вечерами на исписанных непристойными выражениями лавках:
— Сидят, двоечники, портвейн посасывают и песни матерные горланят. А завтра будут канючить: “Лаврова, дай алгебру списать”, — демонстративно отвернувшись, с презрением фыркнула Галя.
— Ага, они только и умеют, что курить да материться! — поддержала её Ира, взяв крепче подругу под руку.
Наша троица прошла мимо шумной компании, и вслед раздался взрыв хохота. Они смеялись над нами. Они всегда смеялись над нами! Клоунессы, заучки, серые мыши, посмешище…
Вернувшись домой, я ещё долго наблюдала за ребятами с балкона.
Они играли на гитаре, дурачились, травили анекдоты и отпивали вино прямо из бутылки, передавая её по кругу. Такие раскрепощенные, такие беззаботные… Я мечтала быть такой же, как они.
Мечтала, что однажды я буду так же сидеть рядом и пить вино, взяв бутылку из рук Кирилла…
Я разглядывала его силуэт в опустившихся на город сумерках, с болью наблюдая, как смело он флиртует с девчонками, приобнимая то одну, то другую, и больше всего на свете мечтала оказаться на их месте. Что его руки когда-нибудь окажутся на моей талии.
Я фантазировала, как он убирает прядь волос с моего лица и, чуть наклонившись, целует в губы... Мне было стыдно за подобные мысли, я прямо чувствовала, как краска равномерно приливала к лицу, но не думать об этом я тоже не могла. Шестнадцать лет, невероятное буйство гормонов… Тогда я всерьёз полагала, что я самый несчастный человек на свете, и что хуже, чем сейчас, быть просто не может.