Несломленная - стр. 35
Вообще, мне никогда не нравились подобные праздники, все эти плюшевые зайцы, сердечки и ангелочки вызывали только раздражение, а улыбчивые парочки в метро приводили в уныние. Но это было раньше, с взрослой угрюмой Рыжовой, которая привыкла к одиночеству и пощечинам судьбы. Сегодня же я ощущала себя подростком, у которого будущее словно чистый лист, а прошлое осталось где-то совсем далеко, в пыльных закоулках памяти, возвращаться к которым совсем не хотелось.
Может быть, этот год принесет мне наконец долгожданное счастье?
С этими радостными мыслями я ехала на работу, ловя себя на том, что продолжаю глупо улыбаться, глядя в заиндевевшее окно маршрутки.
Забежав в бизнес-центр, отряхивая по пути налипший снег, я в последнюю секунду протиснулась в переполненный лифт, размышляя, под каким бы предлогом наведаться в кабинет к Голубю и вручить с такой любовью выбранный презент.
А может, лучше вечером? Нет, до вечера я точно не дотерплю!
Краем глаза заглянула в приоткрытую сумку: красная бархатная коробочка в фирменном пакете Понти дожидалась своего часа. Я уже представляла, как надену на него эти запонки, а потом сниму… вместе с рубашкой. Сердце застучало чаще, а в животе будто стая бабочек вспорхнула. Так было всегда, стоило только подумать о Марате.
Расстёгивая по пути куртку и разматывая длинный шарф, забежала в офис и, добравшись до своего рабочего места, буквально застыла: Костя, сгорбившись, сидел за моим компьютером, просматривая мою почту.
— Какого хрена?.. – выругалась, отобрав у него беспроводную мышку и закрыв браузер.
Манипуляция заняла всего пару секунд, но я успела заметить, что забыла вчера удалить сообщения от Марата, и как раз таки их читал Костя. Вот черт!
– Кто-то вчера перепил и перепутал своё место с моим?
— Ты хоть понимаешь, что ты творишь? – громким шепотом прошипел Костя и посмотрел по сторонам.
Остальные сотрудники готовились к началу рабочего дня и не обращали на нас совершенно никакого внимания. Все давно привыкли, что мы постоянно шушукаемся, и даже перестали отпускать шутки по поводу нашей дружбы, смирившись, что «тили-тесто, жених и невеста» — явно не о нас.
— Я не понимаю, о чем ты, — немного нервно бросила я и, подойдя к гардеробу, рывком скинула куртку. Попытка повесить ее на плечики провалилась, и, разозлившись, просто бросила несчастную парку в шкаф. Немного переигрывая с невозмутимостью, как будто ни в чем не бывало вернулась к Линькову.
— Бог мой, Рыжова, прекрати строить из себя дурочку, все ты понимаешь! Я о твоих… — он ещё раз огляделся и понизил тон, — я о твоих шашнях с Голубем. Ты в своём уме?