Нескучные истории большого города. Рассказы и повести - стр. 13
– Серега Арефьев, – механически отметил Виктор. – Ишь как старается!
И, пытаясь отдалить минуту, когда его догонят, перехватил удобнее рогатый руль, еще сильнее вдавил ноги в педали.
Это от отчаяния. Он понимал это хорошо. В любом случае пелетон его догонял, и можно было уже не бороться.
Но что-то мешало ему сдаться. Может, то, что за свою спортивную жизнь он столько раз приходил к финишу первым. И, как бы не было тяжело, внутри него всегда пели серебряные трубы победы.
Сейчас же он не чувствовал ничего. Усталость навалилась ему на плечи, сделав их чугунными, вдавливала в седло, отнимала последние силы…
…В тот вечер Комраков открыл дверь в квартиру и вошел в прихожую – маленький тамбурчик, как он его окрестил, на стены которого повесил цветные фотографии розовых птиц фламинго, паривших, поджав длинные тонкие ноги, над каким-то синим африканским озером.
Виктор наклонился, расшнуровал кроссовки, стянул носки и, с наслаждением ступая горящими после тренировки ступнями по прохладному полу, прошел в комнату.
Света сидела в кресле перед телевизором и курила, изящно стряхивая пепел в хрустальную пепельницу. Обернувшись, кивнула Виктору, скороговоркой произнесла:
– Не знала, что сегодня появишься, поэтому извини, ничего не успела приготовить.
Она наклонилась к телевизору, прибавила звук.
Полная женщина в очках, до этого тихо бубнившая что-то с экрана, вдруг оживилась и с подъемом произнесла:
– Весь последующий фрагмент разработки, основанный на сплошном движении шестнадцатыми, очень характерен. Это лишь воспоминание, скользящее и исчезающее. Тем самым подчёркивается весь смысл адажио, как поэмы душевного отдыха. Реприза удаляет последние остатки тревог…
Она на секунду остановилась, и Виктор быстро выдернул шнур из розетки.
– Я же смотрю, – сказала Света.
– Что ты смотришь?
– Передачу.
– Это не передача, а полный бред.
– Много ты понимаешь!
Виктор почувствовал, как в нём закипает злость.
– Почему в последнее время мы не можем ни о чем поговорить? – стараясь оставаться спокойным, спросил он. – Ты весь вечер или смотришь какие-то дурацкие передачи, или цепляешь на голову наушники и балдеешь под музыку!
Света коротко затянулась, нервным движением поднесла сигарету к пепельнице, но серая кучка сгоревшего табака упала на журнальный столик.
– Из-за тебя, – вдруг сказала она. – Всё, всё из-за тебя. Всё тебе не нравится, всё не так… О чём с тобой говорить, если ты неделями дома не бываешь, мотаешься где-то…
– Это же моя работа! Сборы, тренировки, соревнования.
– Тренировки, соревнования, – повторила Света. – У всех мужья как мужья, каждый вечер домой приходят. Кому нужны эти твои колеса, рули, педали?!