Нескучная жизнь подполковника Чапаева - стр. 16
Честно говоря, травматологическое отделение в больнице – самое популярное среди сотрудников моей профессии. И людей, работающих там, мы уже воспринимаем не как «докторов айболитов», а как коллег. Взять хотя бы заведующего отделением Михаила Ивановича…
– Извините, а в какой палате можно найти Старикова Виктора? Он к вам в воскресенье поступил, – спросил я у дежурной медсестры, перекладывающей с места на место коробочки с таблетками.
– А чего его искать? – прогудело над головой. – Его уже и без тебя нашли. Здорово, Чапаев!
Передо мной стоял тот самый Михал Иваныч, через огромные умные руки которого прошло несметное количество – черепных коробок, рёбер, ключиц, трубчатых и лучевых костей, коленных и локтевых суставов и прочих связок, хрящей, фаланг и позвонков. А также молоденьких интернов, медсестёр, санитарок и прочего симпатичного медицинского персонала. В мою холостую бытность мы иногда встречались с Михал Иванычем и в неофициальной обстановке. О медицине, как правило, мы не говорили, но один важный медицинский факт я запомнил на всю жизнь. Оказывается, кости человека крепче бетона в четыре раза! А вы знали?
– Мне бы поговорить с потерпевшим, Михал Иваныч, – здороваясь, объяснил я цель визита.
– Да пожалели б вы парня… Еле языком ворочает. Он у меня весь на растяжках, под капельницей четвёртый час лежит. Только по журчанию в утку понимаем, что живой, – пошутил доктор. – Вчера его, как конструктор лего, собирали. Я выходной был, так меня из цирка вытянули, еле внука успокоил. Кстати, хочу повторный рентген сделать. Одно место мне не нравится, – показав глазами на мой пах, сказал хирург-травматолог.
Стоящая рядом молоденькая прыщавая медсестра поправила очки и тоже с интересом посмотрела на мой пах.
– Ты ж мне сам говорил, что там костей нет, – понизив голос, спросил я эскулапа.
– Не о том думаешь, Ахметдзянова, – показав медсестре толстым пальцем на её место, сказал Миша. – Таз его мне не нравится.
– Чем били, не анализировал?
– Это пускай ваши эксперты анализируют. Его не били, Андрей, его убивали, – мрачно ответил хирург, доставая из отворота шапочки сигарету. – Убивали грамотно, профессионально и не спеша. Давали возможность прочувствовать боль, не теряя сознания, так сказать. Не думаю, что это была толпа. Но… что-то или кто-то помешал закончить дело.
– Откуда такие выводы? – поинтересовался я, хотя не доверять опытному костоправу причин не было.
– А посуди сам. Была бы толпа, били бы беспорядочно, много, чем попало и кто куда попадёт. А тут ударов было несколько. Максимум четыре. И один очень травмоопасный бросок. Бросали спиной на угол плиты перекрытия или на какой-то строительный блок. Выверено, точно бросали. Отсюда компрессионный перелом позвоночника, травма таза и открытый перелом лучевой кости левой руки. А удары были в район сердца (отсюда трещины в рёбрах), в район печени и солнечного сплетения. Хотя… эти удары были так… чтобы клиент сначала помучился. Ну а «вишенка на торте» – точный и выверенный удар в район основания черепа. Именно этот удар должен был поставить жирную точку в конце молодой жизни этого качка.