Несколько карт из цыганской колоды - стр. 13
– Ну, что опять не так?
– Звезды…
– Что звезды?
– Звезды не те… Куда ты меня притащил? – Хава говорила устало и с каким-то безумным отчаянием.
– Что значит “не те”?
– Ну, не те… Я не узнаю здесь ничего!
– Ну и что, какая разница? Изучай эти. Что тебе не все равно? Называй их, как хочешь, соединяй между собой в созвездия… В общем, двигай науку!
– А чей здесь атлас?
– А, можешь пользоваться. Был тут один до тебя…
– И все-таки, чей он?
– Это не важно. Не ты первая, не ты последняя, как говорится.
– Что значит – “не ты последняя”?! Ты что это имеешь в виду?
– Ничего, абсолютно ничего. Если, вдруг, ты снова струсишь и захочешь назад – все остается в силе. Никакой западни, так что в этом отношении можешь быть спокойна.
– А в каком отношении я буду неспокойна? Что ты еще придумал?
– Слушай, я дал тебе рай. И именно в том виде, в каком ты сама его себе представляла, да и не ты одна, и что же теперь, я должен тебя уговаривать пожить здесь немного? Убеждать тебя в чем-то, успокаивать, и все только из-за того, что здесь, видите ли, звезды не те! Ты спятила, что ли?
– Нет, ну непривычно как-то, хотелось с кем-то поговорить…
– Я в этом ничего не понимаю. Для меня звезды – это звезды, что здесь, что там. А вот твое дело плохо, ибо кроме как со мной, тебе эту проблему обговорить будет не с кем. Так что смирись, или займись чем-то другим.
– Чем другим?
– Не знаю. Хочешь, переведи Махабхарату на мордовский язык.
– Зачем?
– А зачем тебе переводить язык звезд на язык формул?
– Ну что ты за демагог такой! Причем здесь Махабхарата? Никто ее читать на мордовском языке не будет, а формулы – это другое, это – моделирование картин мира, попытка познания.
– Ну так и познавай! Я ведь тебе о том же говорю. Или ты думаешь, что эти звезды не способны рождать эффекты, из которых можно потом раздуть проблему, втиснуть ее в рамки концепций, затем теорий и так далее?
– Ладно, до связи, – сказала Хава и повесила трубку.
Звезды висели над головой, безразлично подмигивая. Ситуация почему-то совершенно ее задавила и она пошла обратно. Она не могла понять, почему ей не нравится то, что было, в общем-то, ясно. Аристофан её не обманул ни на йоту, более того, его щепетильность обезоруживала. Значит, между действительным и желаемым был некий конфликт. Хава задумалась и села на камень у дорожки в свете фонарей, которые она зажгла, уходя из обсерватории. Итак, в чем конфликт? Остров – есть, дом – есть, яхта – есть, даже дело есть, давняя мечта детства. Она вспомнила, как писала свою первую работу в школьном научном кружке. Что-то там было связано с эволюцией галактик. И как докладывала перед большой аудиторией в старом корпусе университета. А что делать с этим? Кому рассказать, спросить? С кем поспорить? Ну, обнаружится какой-нибудь эффект, скажем, переменные звезды с кривыми блеска в виде равносторонних треугольников. Сенсация? Ну и что? Рассказать-то некому. Ну, попрыгаю с этим открытием, в ладоши похлопаю, а дальше что? Или, скажем, выяснится, что в местных звездных скоплениях сплошь звезды с аномальным содержанием бария? Да, ладно… Фантазировать тут можно до бесконечности… А почему, собственно, фантазировать? И почему, в данном случае, мои фантазии менее полезны, чем наблюдаемые явления? Или наоборот, пожалуй, будет точнее: чем мои исследования здесь более полезны, чем мои фантазии?