Несбывшийся бывший - стр. 24

– Его отец – идиот? Псих? Подросток? Он причинит вред твоему сыну? Или схватит и утащит его к себе в берлогу? – спрашивал тренер, и я мотала отрицательно головой на эти нелепости.

– Дай мужчинам разобраться самим! – уговаривал меня Николай Васильевич.

Он по возрасту годился мне в отцы и воспринимался мной именно в таком качестве. И я умом, конечно, была с ним согласна. Он говорит правильно. Верно.

Но сердце! Сердце было категорически против. Всё во мне бунтовало, выворачивалось. Хотелось бежать к Ярославу и спрятать его за своей спиной.

– Лагерь в июне или в июле? Когда записывать? – спросил тренер, открывая ноутбук на своём столе и сосредоточенно в нём копаясь.

– В первую смену, пожалуй. У меня отпуск ближе к августу. Хочу провести его с Яриком, – просипела я и всхлипнула.

– Ну, ну, – похлопал меня по плечу Николай Васильевич, – не загоняй себя. А пойдём-ка вместе к твоим мужчинам!

Он открыл дверь кабинета и, дождавшись, когда я выйду, широкими шагами пошёл рядом со мной к так и стоящим друг напротив друга отцу и сыну.

13. Тринадцатая глава

Мы ехали с Ярославом на заднем сиденье Костиного тёмно–синего красавца. Я попросила нас проводить.

Под недовольным взглядом сына.

Но я не была уверена в адекватности человека, открыто угрожающего по телефону после предупреждения о полиции. И просто мне было страшно и неспокойно.

Я знала об Александре Петровиче только то, что он с пяти лет жил с матерью и старшей сестрой. После развода Пётр Васильевич оставил совместно нажитую квартиру своей супруге и детям, а также помогал материально. Сам переехал к престарелым родителям.

Ещё знаю, что сын винил Петра Васильевича в своих неудачах на ниве науки. Что требовал помощи и трудоустройства. Жены и детей у него не было. В общем – проблемный парень.

Я не ожидала, что настолько. Мальчик Сашенька. Сорок восемь годиков.

Ну, что сказать? Сама себе устроила проблемы. Некого винить.

И вот сейчас мы сидели с Яриком на заднем сидении, а Константин вёз нас, будто хрупкий груз. На нижнем скоростном пределе и преувеличено аккуратно.

Ярик пыхтел, и я положила свою раскрытую ладонь рядом с его коленкой. В знак примирения.

Я не хотела погружать Константина глубоко в наши проблемы. Поэтому молчала при нём о своих страхах и угрозах.

Ярослав некоторое время смотрел на мою ладонь, затем провёл своей лапкой и убрал руки в карманы.

У нас двор без шлагбаума. Но за счёт того, что входы в подъезды находятся внутри изолированного двора, пространство, ограниченное домами обычно почти безлюдно. И мы знаем всех соседей в лицо. За редким исключением.