Несбывшийся бывший - стр. 2

Обжигаясь. Возвращаясь в реальность. Сморгнув невольные слёзы.

- Зачем пересматривать? Мы же договорились, что я половину наследуемого имущества перепишу на вас? На тебя и на Варю. Я не понимаю, зачем тебе это? — уставилась на Александра Петровича так, будто увидела его впервые.

Грузный седой мужчина с капризной нижней губой и светло-серыми глазами Петра Васильевича. Только выражение этих глаз совсем чужое. Рыбье.

- А затем, что я считаю несправедливым оставлять тебе и твоему... — он сделал многозначительную паузу, глядя на меня с презрением — нагулянному ребёнку даже битой тарелки из наследия моего отца!

Александр надулся, покраснел, и сжав кулаки, повернулся ко мне всем своим грузным телом.

- Ты десять лет обманывала моего папу! Это не его ребёнок! Я проверял! — торжествующе выпалил он мне в лицо.

Это «папа» резануло меня болью. Резонируя с моим состоянием.

А ведь Пётр Васильевич предупреждал меня. Говорил, чтобы я не думала связываться с его детьми. Так нет же! Я вновь его не послушала!

Конечно же, он знал, на что способны эти люди. Хотя, возможно, с Варварой Петровной я смогу наладить взаимодействие.

Хотела справедливости? Не хотела принять волю мужа? Вот и ешь теперь полной ложкой!

- Пётр Васильевич прекрасно знал, что Ярослав не его сын. Это не тайна. И ваш отец сознательно признал Ярослава, вписав своё имя в графу «отец» при оформлении документов в ЗАГСе. Потому что родился Ярик, когда мы состояли в браке. Кроме того Ярослав отдельно вписан в завещание. - Я сделала ещё маленький глоточек чая, рассматривая Александра Петровича как редкий музейный экспонат. - Что вы хотите добиться? Отменить завещание? Тогда по суду, если выиграите, вы получите не больше, чем я собиралась вам подарить. Но при этом потратитесь и на юристов, и на суд. Не считая нервов и морального давления от понимания, что нарушаете волю отца. О которой вот совсем недавно, перед посещением этого кабинета, вы так волновались!

Я звякнула чашкой о блюдце. Выдавая этим своё волнение.

Очень неприятная ситуация сама по себе. А в присутствии Константина, так просто отвратительная.

Будто судьба специально так подстроила, чтобы собрать нас всех в этом месте и в это время.

Не то, чтобы я мечтала встретиться. Всё-таки десять лет это большой срок и горечь обиды давно растворилась.

В буднях.

В ежедневных заботах.

Но всё же... Перетрясать своим грязным бельём перед человеком, который один раз уже побрезговал мной не самое приятное в мире занятие.

И совсем не способствует моему спокойствию и моей и так шатающейся самооценке