Несбывшийся бывший - стр. 11
Сын ловко вывернулся из объятий и внезапно чмокнул меня в лоб.
– Не трусь, мам, прорвёмся! – высказался он и ушёл в свою комнату.
Я сидела на кухне, не шевелясь. Не в состоянии сдвинуться с места. Без мыслей. Без сил. Просто глядя в темнеющее небо за окном. Наблюдая, как зажигаются фонари, и тёплый жёлтый их свет отражается от стен домов и мокрого асфальта.
Когда Пётр Васильевич привёл меня в свой дом, в свою квартиру в центре города на Малой Дмитриевке, я растерялась. И не могла там без разрешения хозяина даже чашку взять для чая. Ну а как? Если даже чашки там были Кузнецовского фарфора?
Однажды, случайно, я разбила большой молочник из сервиза. Он выскользнул у меня из рук, словно живой и рассыпался на крошечные осколки, ударившись об угол стола.
Я так рыдала, с такой истерикой, что Петру Васильевичу пришлось вызвать мне врача.
После этого случая мой мудрый муж продал всё. Квартиру и весь антиквариат, что у него был. Мебель. Купил трёхкомнатную квартиру у метро Университет для нас, а остальные деньги поделил между своими детьми. А как позднее выяснилось, и нам с Ярославом тоже досталось из тех доходов.
В новую квартиру всю мебель и обстановку выбирала я. И мелочёвку тоже покупала я. Пётр Васильевич смеялся и потакал моим экспериментам с дизайном. Только его комнату я постаралась оформить, опираясь на вкус хозяина. А в остальных резвилась на полную катушку. В меру своего представления о жилище.
Резвиться было где, ведь дом, в котором располагалась наша квартира, старый, с мощными стенами. Места много. Имперской, сталинской постройки. Сразу за круглым входом в метро.
Петру Васильевичу было удобно добираться до работы, когда он ещё посещал Университет. И мне не напряжно бегать и на работу, и на учёбу.
Я собиралась бросить обучение. Не хотела возвращаться после академического отпуска. Какая тут учёба, когда малыш на руках? Но и в этом случае мой муж настоял на образовании. Я перевелась на вечернее отделение и без особых проблем получила в своё время диплом.
– Ма-а-ам? Ты зачем сидишь в темноте? – зашёл на кухню Ярослав и открыл холодильник, выхватывая ярким светом стол с неубранной посудой после нашего чаепития.
– Задумалась, – пожала я плечами и растёрла отчего-то мокрое лицо ладонями.
– Тебе налить сока? – побеспокоился обо мне мой ребёнок.
– Спасибо, солнышко, я пойду к себе. Не беспокойся, – сказала я и попыталась встать.
Затёкшие и задеревеневшие от долгого сидения ноги отозвались болью и судорогой.
Что это я, правда! Не конец света ещё. Ничего не случилось непоправимого сегодня. Так почему я позволяю себе так раскисать?