Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых - стр. 19
– отсутствии серьезных противоречий по зонам влияния;
– наличии общих противников.
Впоследствии Романовых чаще всего обвиняли в том, что на внешнеполитической арене они обслуживали интересы Австрии, ввязываясь из-за нее в конфликты с поляками, французами, англичанами, за что, разумеется, получали черную неблагодарность. И все равно, по мнению ряда историков, с достойным лучшего применения упорством российские монархи наступали на одни и те же грабли, прощая ненадежного союзника и ввязываясь из-за него в новые неприятности.
В реальности никаких особых иллюзий по поводу «австрийских партнеров» российские монархи и их верные дипломаты никогда не испытывали и никогда на поводу у Габсбургов не шли, если это не объяснялось вполне прагматичными соображениями. Более того, Романовы избегали чрезмерного сближения с Габсбургами. Характерно, что лишь один раз и то очень ненадолго дипломатический альянс двух венценосных семейств был подкреплен и альянсом династическим. Но об этом позже.
«Первое знакомство» (заочное) Габсбургов и Романовых произошло еще в 1670 году и объяснялось естественным стремлением к сближению, вызванным турецкой угрозой. Фактор Османской империи играл серьезное значение вплоть до конца XVIII века, когда после побед П.А. Румянцева, А.В Суворова, Ф.Ф. Ушакова Турция не превратилась из «великой державы» в «больного человека Европы». Необходимость заботиться о безопасности своих южных рубежей примерно в равной степени тревожила и Романовых, и Габсбургов, сковывая их активность в других регионах. Таким образом, заинтересованность была обоюдной.
Конкретно на рубеже XVII–XVIII веков Австрия заинтересована в расширении своего влияния в Германии и удачном решении испанского вопроса, а Россия – в борьбе против Швеции. Занимаясь решением этих проблем и не сковывая себя взаимными обязательствами, Москва и Вена стремились поддерживать дружелюбные контакты на случай необходимости совместного отпора турецкой агрессии. Петр I, помня о двурушнической позиции Австрии в 16981699 годах, разумеется, не испытывал никаких иллюзий по поводу надежности партнера, но понимая, что обиды в дипломатии бессмысленны, первым инициировал очередное сближение. Произошло это как раз вскоре после неудачного сражения под Нарвой, и не удивительно, что прибывший в Вену в качестве российского представителя князь Петр Алексеевич Голицын встретил в Вене прием холодный и пренебрежительный.
Искусство дипломатов, не подкрепленное силой, стоило немногого. Тот же Голицын писал царю: «Всякими способами надо домогаться получить над неприятелем победу… Хотя и вечный мир заключим, а вечный стыд чем загладить? Непременно нужна нашему государю хотя малая виктория, которой бы имя его по-прежнему во всей Европе славилось: тогда можно и мир заключить. А то теперь войскам нашим и войсковому управлению только смеются. Никак не могу видеть министров, сколько не ухаживаю за ними: все бегают от меня и не хотят говорить»