Размер шрифта
-
+

Нерушимый – 4 - стр. 20

– С тобой все нормально? – осторожно спросил Клык.

Я помотал головой, сел, сосредоточился, пробуждая солнышко и разгоняя свет по жилам. Полегчало. Но на тренировку однозначно нельзя. Вдруг втемяшится, что мяч хочет меня уничтожить, буду бегать от него по полю и орать.

– Может, скорую? – предложил Клык.

В разум тотчас ввинтился вой сирены, в квартиру вбежали люди в белом, скрутили, привязали к кровати… Психбольница… Уколы… Электрошок…

Я скрипнул зубами, но удержал контроль. Встал и нашел силы, чтобы выйти в гостиную, где Сан Саныч пил молочный коктейль.

– Что это было? – строго спросил он, наградив меня расстрельным взглядом и поманив к столу.

Когда я подошел, он оттянул мне веко и долго рассматривал глаза.

– Ты точно ничего не употреблял?

Ах вот оно как! Что ж, симптоматика похожа на перебор галлюциногенов.

– Я даже не пью.

Он, конечно, не поверил, как и не поверил в нервное истощение. Прочитал лекцию о вреде наркотиков и пригрозил выгнать из команды, если такое повторится.

Я оправдался еще раз:

– После сильного потрясения, или когда выложусь по полной, я истощаюсь и могу вести себя странно. Если не верите, можно ведь сдать кровь и проверить наличие психотропных веществ.

Скользнув взглядом по лицам парней, я понял, что не верит мне не только Саныч.

– Саня, ну зачем ты врешь? Съешь, вон, пирожок, полегчает.

Пирожок казался безвкусным, чай – тоже, потому что я держал под контролем внутреннее солнце, а на все внешнее меня не хватало.

– Все через это проходили, – признался Димидко. – Помнится, в десятом классе друг принес упаковку галоперидола, сказал, давай мультики смотреть. Мы съели по четвертинке таблетки – ноль эффекта, по половинке… по целой, по две… Я поехал домой, и в автобусе накрыло: у меня начал вываливаться глаз, выпал, повис до земли на нерве, я его поднял, затолкал назад, только вставил в глазницу, как стал вываливаться язык. Я его туда, а он оттуда. Длинный, сука, в руки не влезает…

Клык заулыбался. Микроб и Погосян заржали, падая на маты. Отсмеявшись, Погосян сказал:

– Представляю, как ты смотрелся, Саныч!

Микроб схватился за глаз и вывалил язык, и Мика снова покатился со смеху.

Подождав, пока они утихнут, Димидко продолжил:

– Попал под капельницу, и с тех пор – ни-ни. Надеюсь, ты выводы сделал? Хоть отпустило, или нужна «скорая»?

– Отпустило, – кивнул я.

– Сиди сегодня дома. Какой из тебя игрок?

Что ж, его подозрения вполне объяснимы: в прошлый раз во время отката я нес лютую белиберду.

И как же здорово, что мы не на соревнованиях, и мне необязательно куда-либо ехать или лететь, самолет или поезд я точно не пережил бы. Только сейчас до меня дошло, что, применяя «лучшего в мире», я хожу по лезвию. Если не повезет, я могу убиться, подавиться насмерть, рассориться со всеми на свете, совершить непоправимый неадекватный поступок. Могу стать подлецом, социопатом, маньяком.

Страница 20