Нереалия. Битва за Смоленск - стр. 10

– Давай, расписывайся вот тут, – велел он, подсунув мне свою книгу. – Эти деньги вывести в реал нельзя, тратить можно только в игре.

Я глянул в книгу – там рядом с моим именем значилось: «Гос. служба. Аванс десять тысяч СР».

– Ого! – удивился я. – Щедро! Это мне за что?

– Это тебе подъёмные, – проворчал Тимофей. – Аванс новому служивому. На обустройство.

– А я и не знал, что аванс положен, – добродушно улыбнулся я. – Вот спасибо, что сказали! А то бы так и ушёл!

– Расписывайся давай! – грубовато сказал старик, с досадой кусая губы.

Я расписался, взял бумажки, пересчитал под пристальным взглядом писаря. Десять бумажек, на каждой написано «Тысяча смоленских рублей».

– А почему смоленских? – удивился я. – Что, тамбовские тоже есть?

– Не твоего ума дело!

– Да вы сами, небось, не знаете!

– Не знаю. Наверное, так надо. Что я, казначей?

– А у вас и казначей есть?

– У нас всё есть, – проворчал старик. – Ты одежду брать будешь?

– А что у вас есть? – спросил я.

– Пойдём, посмотришь.

Мы вышли из кабинета писаря в коридор со многими дверями.

– Ого! Столько кабинетов! – поразился я.

Дед Тимофей промолчал. Наконец он отпер одну из дверей, и втолкнул меня в небольшую комнату. Вдоль стен стояли узкие столы, сами стены были усеяны вбитыми гвоздями, на которых висела разнообразная одежда. Запах стоял очень тяжёлый, а о том, сколько здесь было пыли, я вообще предпочитал не думать. Однако было уже поздно – кибер-остео заставил меня громко и со вкусом чихнуть.

– Не чихай на меня, охламон! – накинулся на меня старик и я сразу понял, что он в реале не может быть мне ровесником. Словечко-то старинное.

– Вот тебе подходящая обувка, а вот кольчужка, – Тимофей выдёргивал из кучи хлама нужные предметы по только ему одному известному принципу. – Кольчужка, конечно, дешёвенькая, ну да тебе пока лучше и не надо. На хорошую деньжат не хватит.

– Это как не хватит? А десять тысяч СЭЭР? – возмутился я, примеряя довольно надёжные на вид ботинки из грубоватой кожи. Такие для солдата в самый раз.

– Не СЭЭР, а ЭСЭР, – поправил меня писарь. – Это только название одно, что десять тысяч. А как начнёшь тратить, сразу поймёшь – ерунда это.

– И сколько же вы, к примеру, хотите за ботинки и кольчужку? – спросил я, осматривая не очень серьёзное на вид изделие из тонких металлических колечек. Потом снова глянул на ботинки. Чего-то явно не хватает. – У вас носки, кстати, есть?

– Носки в углу, в большой куче. Выбирай сколько хочешь, денег за них отдельно не возьму. А за остальное… Ну, ежели по-братски, – пожевал губу старик. – Получится тысяча рублей за обувку и за кольчужку три тысячи целковых.