Нерчинская каторга. Земной ад глазами проповедника - стр. 21
Да, воистину Христос есть свет миру! Только Он один и есть Сущий Богочеловек Христос, Спаситель всего сущего!
Вдруг все арестанты закричали:
– Веруем, веруем, что Христос есть Бог!
Я хотел было дальше продолжать свое слово, как старец-арестант бросился мне на шею и начал сильно плакать и сквозь слезы говорить: «О, я верю, верую, что Христос есть Бог наш».
После того, как узники успокоились, я опять спросил их:
– Веруете ли вы во Христа, как в Сына Божия?
И все они, как один, закричали:
– Веруем! Веруем! И будем веровать!
После сего минут через десять в сопровождении старшего надзирателя я отправился на квартиру. Надзиратель, смотря на меня, взволновано говорил:
– Вот, что значит слово, чудо-то! Вы видели матерого, черного арестанта? Он ведь плакал! Сродясь я, паря, не видел, чтобы он улыбнулся. Страшный детина-то, мы и то его даже и потрухиваем! Ох, да и детина-то! А теперь плачет! Подишь ты, значит душа-то и в нем есть. Он был на Сахалине, говорят, много душ-то загубил, а вот плачет! Это небывалое дело, паря, прямо небывалое. Значит, еще в нем есть человечество-то, он, паря, в нашей-то тюрьме двух арестантов чуть не убил. Я, говорит, всю тюрьму в котлету превращу, а теперь, паря, плачет. Небывалое дело!
Вот уже и квартира. Подали чай. Не успел я сесть за стол, как пришел начальник тюрьмы с местным батюшкой. Весь этот вечер мы провели в беседе о каторжниках. На следующий день я обошел все палаты, камеры, беседуя с арестантами; а вечером я, простившись с ними, отправился в Катомарскую тюрьму. В этой тюрьме мне пришлось пробыть только два дня. Но за эти два дня мною было произнесено четыре проповеди. Первая проповедь была приблизительно такова: «Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Мф. 9:13):
– Дорогие мои узники! Эти слова – «Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию» – вот уже около двух тысяч лет, точно раскаты небесного грома, беспрестанно гремят и напоминают собою небо и землю, и преисподнюю. Величественны эти слова, сладки они, животворны они! Да они другими и не могут быть, ибо они вырвались из сердца Самого Христа, слетели с уст Самого Богочеловека Иисуса. Не потому ли они так сильно и проникают в человеческую душу и всю ее охватывают верою и надеждою на всепрощающую любовь Христову? Не потому ли они так быстро и рассеивают темный мрак отчаяния, всегда случающийся в душе грешника? Не потому ли они, точно небесный магнит, и влекут сердца преступников к кроткому и смиренному лику Самого Господа? Не потому ли они так щедро изливают из себя животворные лучи, отвесно падающие на находящегося под ними грешника? О, Боже Великий! Ты один только милуешь и любишь кающегося! Ты один только всегда и везде своею любовью предупреждаешь грешника Своим спасением от вечной погибели.