Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду - стр. 12
При всей изощренности нашего ума мы всего лишь сентиментальные животные. Мы – неразумные обезьяны, приверженные спорным истинам и склонные к бездумным реакциям. Мы создали орудия разрушения невообразимой мощности и сделали их доступными капризам весьма психологически неустойчивых персонажей. Как заметил выдающийся биолог Эдвард Уилсон, реальная проблема человечества заключается в том, что мы обладаем “палеолитическими эмоциями, средневековыми институтами и божественными технологиями”.
Конечно, любой из нас разделяет какие-то заблуждения или придерживается спорных убеждений. Но мы даже не можем вообразить, насколько глубоко искажают они наше восприятие. Идеи не существуют в изоляции, так же как убеждения не существуют в вакууме. Вся информация, с которой мы сталкиваемся, формирует то, что Уиллард Куайн назвал “сетью убеждений”. Наши идеи тесно переплетены между собой, и согласие даже с одним сомнительным убеждением может привести к раскручиванию спирали воздействий на все остальные наши понятия и концепции. Взяв для примера развенчанный миф о том, что вакцинация приводит к аутизму, философ Алан Джей Левиновиц рассуждает:
Для того чтобы добавить идею о том, что “вакцины вызывают аутизм” в свою сеть убеждений, нам придется ослабить уверенность в [авторитете науки] и усилить веру в идеи более высокого порядка, дабы получить взамен адекватное альтернативное оправдание. Тем, кто следит за дебатами вокруг вакцинаций, очень хорошо знаком весь набор оправдательных убеждений высшего порядка: натуральное лучше синтетического; ученые выполняют заказ “Большой Фармы”; ведущим СМИ нельзя доверять; вы сами лучше всех знаете, что полезно для вашего организма.
Эти слова можно приложить и к теории заговоров: вера в одну теорию заговора тесно коррелирует с верой в другие такие же теории. Как только человек поддается обаянию конспирологии, он тут же начинает видеть повсюду лишь коварные махинации.
Все это ведет к поляризации и разделению общества. Сама по себе демократия очень хрупка – мы все обитатели одного мира, и если мы не можем прийти к согласию относительно самых простых, базовых фактов, то как же нам справиться со стоящими перед нами проблемами? Решение заключается в усвоении критического мышления, являющегося фундаментом научного метода, который предусматривает порождение идей и их строжайшую проверку. Те идеи, которые выдерживают критическую проверку, временно принимаются, те, которые ее не выдерживают, отбрасываются, невзирая на все их изящество. По сути, в этом подходе нет ничего уникально научного; здесь мы имеем дело всего лишь с научным контекстом более общей стратагемы, предусматривающей проверку идей, а не слепое следование им. Это означает, что критический подход не ограничивается научными вопросами: аналитическое мышление можно приложить ко всем сферам – от решений, касающихся нашего благополучия или выбора страховой компании, до решений, касающихся предотвращения глобальной катастрофы. Умение мыслить научно дает нам в руки инструменты, необходимые для оценки утверждений, которые сыплются на нас как из рога изобилия, и для умения отличить разумные утверждения от подозрительных. Самое же важное заключается в том, что научное мышление позволяет распознавать сомнительные аргументы и манипулятивные техники.