Неразрезанные страницы - стр. 38
– Я не даю автографов! И не надо меня снимать! Уберите камеру! Кому говорю, ну!..
Вокруг них уже собралась небольшая толпишка, и так как девушка почти кричала, народ все прибывал. Теперь телефоны щелкали со всех сторон.
– Сволочи, какие сволочи!..
Александр Шан-Гирей – писатель Алекс Лорер – искренне считал себя растяпой и разиней, но совершенно точно был человеком наблюдательным!.. И голову мог дать на отсечение, что, если бы девушка не кричала, не металась и не закрывалась руками, сумочкой, книгой и полой коротенькой белой шубейки, ничего бы не было!..
То есть совсем ничего!
– Александр Павлович?..
– Фия, а вы на коньках в следующий раз опять покатитесь? С Федорчуком или с Бурановым?!
– А правда, что вместо вас дублерша снимается?
– Фия, а мне автограф!
– Паш, глянь, это Маша Распутина, да? Или как ее, я забыла!.. Ой, а вы на себя совсем не похожи в телевизоре!..
– Фия, а вы Максима Галкина знаете?
– Фия, распишитесь мне на животе, слабо?!
Девушка все билась, как птица, пойманная в силки, люди тыкали в нее телефонами, бумажками, открытками, фломастерами и газетами, а водитель все теснил и теснил Алекса из толпы, и тогда Фия за него схватилась.
Алекс чуть не упал.
– Бежим! – выпалила она. Глаза у нее были круглые и горели. – Скорей! Надо же, какие сволочи! Теперь не отстанут!..
И они побежали.
Впрочем, бежать было недалече – до неторопливо крутящихся дверей и на улицу, под отвесный, колышущийся мартовский снег. Водитель с саквояжем поспешал за ними. Люди оглядывались встревоженно, не понимая, почему они так мчатся.
Теперь никому не приходит в голову, что в аэропорту люди бегут, потому что опаздывают!.. Если бегут, значит, опять… беда.
Нужно спасаться.
На улице Алекс мгновенно пришел в себя. Девушка со странным именем тряслась мелкой дрожью, вцепившись обеими руками в его локоть.
– У-уф! – выдохнул водитель и покрутил головой. – Вон машина, Александр Павлович. Пойдемте?..
– Подвезите меня, – стуча зубами, попросила девушка. – Вы же видите, что творится! Нет, ну какие сволочи!..
Водитель распахнул заднюю дверь длинной представительской машины – Анна Иосифовна любила все «настоящее» и терпеть не могла «подделок», вот за «настоящими» писателями и ухаживала по-настоящему!
Девушка изящно пробралась внутрь и упала на сиденье, словно в изнеможении.
Алекс переглянулся с водителем, опускавшим в багажник его саквояж, и пожал плечами. Помедлил и сел рядом с ней.
Дверь захлопнулась. «Мерседес» поехал.
– Ну, а вы? – как ни в чем не бывало, спросила девушка. – Дадите мне автограф?
Порывшись в сумочке, достала зеркальце и изучила свое отражение.