Размер шрифта
-
+

Нерастраченное время - стр. 7

Не остановила и смерть Сонечки. Его мир устоял.

Как вор крадусь по коридору собственной квартиры. Тишина такая оглушающая, что я растворяюсь в ней. Иду дальше, но вдруг в полумраке прихожей замечаю незнакомую женщину и в первое мгновение вздрагиваю от испуга.

Зеркало.

Подхожу вплотную к нему и всматриваюсь в некогда знакомые черты… мягкость в лице исчезла, острые линии выступают вперёд из-за нездоровой худобы. Тоска в глазах. Я будто дышу ею.

Протягиваю руку и легонько касаюсь пальцами своего отражения. Поверхность обжигает холодом, а мои движения слишком медлительные и какие-то механические. Как у безжизненной куклы. Так и есть – жизнь из меня выкачали, оставили только тело, жалкую оболочку.

Отворачиваюсь и бреду в кухню. На столе стоит тарелка с омлетом – Саша приготовил завтрак. Рядом записка с просьбой разогреть и поесть. В это сложное время муж взял на себя буквально все: финансы, продукты, готовку, уборку. В общем, все, чем не так давно с удовольствием занималась я.

Беру вилку и нехотя ковыряюсь в еде. Но не могу впихнуть в себя ни крошки. Бросаю эту затею и возвращаюсь в детскую. Моя жизнь здесь.

День 40-й. Смерть

Земля сонно шуршит по крышке маленького гроба. Так странно. Когда хоронили маму, звук был совершенно другим надрывным и гулким, будто кто-то торопливо прошёлся костяшками пальцев: тук… тук-тук…

Удивительные мысли роятся у меня в голове я провожаю Сонечку в последний путь и при этом размышляю, какой бывает земля на кладбище.

Может, зависит от самого грунта?..

Если он мелкий и сухой, как сегодня, то и рассыпается тихо-мирно? В тот раз почва была влажной и холодной, и стоило чуть сжать её в ладони, лепилась в комья.

Последний бросок. Прах к праху. Люди начинают потихоньку расходиться.

Замелькали лопаты. Рабочие торопятся поскорее закончить своё чёрное дело. Наверное, им не терпится убраться отсюда. А, может, их ждёт очередной покойник?

Земля уже посыпалась водопадом – оглушительно громко, напоминая биение моего собственного сердца. Гляжу вниз и не верю, что моя девочка там, внизу. Так быть не должно. Родители не должны хоронить своих детей. Это противоречит всем известным законам природы.

– Мама… – сквозь лязг и звон лопат, мне мерещится детский голосок. Он звучит так слабо, словно нас разделяет толстое стекло.

Гроб.

Что это? Галлюцинация? Наваждение? Сумасшествие?

– Соня?.. – пытаюсь расслышать хоть что-нибудь, но нескончаемый шум очень мешает. – Простите, вы не могли бы перестать? – обращаюсь к рабочим, но никто меня не слышит.

Хватаю одного из них за рукав, но тот на меня даже не смотрит, продолжая махать лопатой.

Страница 7