Размер шрифта
-
+

Нерастраченное время - стр. 4

.

Вспоминаю, как Соня впервые назвала меня мамой.

Как задорно она смеялась, стоило слегка пощекотать её нежные пяточки.

Как был обнаружен под ёлкой огромный подарок.

Или как она училась кататься на двухколёсном велосипеде… Закрываю глаза, и в памяти всплывает далёкий весенний денёк. Тогда так легко дышалось сиренью и счастьем!

– Пончик, держи руль ровно! – я отчётливо слышу Сашин голос.

– Я сейчас упаду-у-у! – визжит Сонечка, вцепившись в руль, но смеётся на весь двор, ведь рядом с папой ей ничего не страшно. – Мам, смотри, у меня получается!

И у неё действительно получается! Я хлопаю в ладоши от восторга. Сама я ездить не умею. У меня и велосипеда-то никогда не было, потому что мы с мамой едва сводили концы с концами. Став взрослой, я пообещала себе, что у моих детей будет все, о чём мечтала я.

Ба-бах! Велик наклонился вправо, и Сонька полетела на землю.

– Сонь, ты как?! – несусь к дочери со всех ног.

Она вроде поднимается, отряхиваясь, а я выдыхаю. Но ровно до тех пор, пока всю округу не оглашает вопль – Сонечка разглядела кровь на коленке.

– Катюш, тебе нужно поесть… – это Саша, выдернув меня из воспоминаний, нерешительно мнётся на пороге.

– Не хочу… – произношу с отвращением, которое относится не к еде, а к жизни в целом. Не хочу жить. Не хочу быть. Не хочу чувствовать.

День 9-й. Наталья Ивановна

Очередное утро наступило, возвестив об этом всю округу уличным шумом: машины засновали туда-обратно, мусоровоз устало заскрипел своими уродливыми клешнями.

Я на тахте, рядом лежит Жужа и глядит на меня безжизненными пуговичными глазами. Наверное, у меня сейчас такой же потухший взгляд.

Из-за закрытой двери слышатся приглушенные голоса и какая-то возня.

– Не нужно на неё наседать… – узнаю Сашу.

– Мальчик мой, ты слишком потакаешь ей. Не она первая, не она последняя… – не смазанными петлями проскрипел другой голос.

Теперь я знаю, кому он принадлежит. Наталье Ивановне, Сашиной тётке. Значит, всё-таки приехала… На похоронах её не было: кажется, застряла за границей и не смогла вылететь сразу.

Наталья Ивановна – единственная, кто остался из Сашиной родни. Родителей у него никогда не было: отец бросил мать, как только узнал о её беременности, а та умерла при родах.

Так что до шестнадцати лет воспитывал Сашу дед, пока не скончался от сердечного приступа. Вот тогда-то на сцену и вышла Наталья Ивановна, забрав племянника к себе, в областной центр.

К тому времени сама она уже пару лет как была вдовой, но смерть мужа не сломила её, а, напротив, закалила. Саша рассказывал, что квартира тётки больше походит на военный полигон, чем на уютный дом, но я считала, что он преувеличивает, пока сама не побывала на полигоне и не ощутила всю прелесть солдатской муштры на себе.

Страница 4