Непросыпающиеся сны - стр. 12

В тот момент Генри с особым вниманием смотрел на Зейна, словно пытаясь прочитать его мысли. – Ты всё такой же, как и раньше, весь в секретах. Что тебя беспокоит? Вижу, ты нервничаешь и постоянно оглядываешься.

Зейн на мгновение замолчал, в его взгляде появилась задумчивость. Он оглянулся и тихо сказал: – Не переживай, Генри, всё в порядке.

– Кстати, у меня беда с телефоном. Он разбился, и я не помню нужный номер автобуса, теперь не знаю, как добраться до башни Густоса, – сказал Генри.

– А, ты идешь в центр, к башне Густоса? Отлично! Я помогу тебе. К счастью, мой телефон работает. Поболтаем по дороге, вспомним прошлое. Я тоже туда направляюсь, – сказал Зейн.

– Так ты идешь на презентацию?, – спросил Генри.

Зейн с восторгом посмотрел на дорогу и увидел автобус: – Смотри, 69 номер это наш! Давай, побежали!

Они рванули бегом, словно оказались обратно в школьном дворе. Зейн, улыбаясь, как в старые добрые времена, прибежал первым и ждал Генри у остановки.

– Давай быстрее, вон свободные места! – закричал Зейн, указывая вглубь автобуса.

Генри заметил женщину, медленно направляющуюся к свободному креслу. – Давай уступим ей место, – предложил он.

Зейн встряхнул головой: – Нет, мы тоже заплатили за проезд. Я сяду здесь. – Он занял место, как будто это было его право. – Не волнуйся, кто-нибудь другой ей уступит. Это не наши заботы.

Генри тяжело вздохнул, осознавая, что некоторые люди не меняются временем.

Зейн устроился в кресле с уверенностью. Женщина, поняв, что он не собирается уступать место, пронзительно посмотрела на него. Генри чувствовал это и был готов предложить ей своё место, но в её взгляде было что-то, что заставило его задуматься. Возможно, это было разочарование или просто усталость от подобного поведения.

Генри сел рядом с Зейном, который, заметив его задумчивость, дружески подтолкнул его плечом: – Что-то случилось?

Генри едва улыбнулся. Они устроились поудобнее, и автобус начал двигаться.

Зейн посмотрел в окно, затем повернулся к Генри. Его голос был ровным, но в нём чувствовалась тревога:

– У нас ещё есть время до следующей остановки. Как твои родители, Генри?

Зейн заметил, как лицо Генри мгновенно помрачнело, и понял, что затронул болезненную тему.

– Прости, я забыл… Ты же говорил о своей маме. Мне жаль.

Генри отвёл взгляд, и в его глазах мелькнула глубокая печаль.

– Да, мамы уже нет… А отец сидит в тюрьме уже пять лет. Я бы предпочёл не говорить об этом, – его голос дрогнул.

Зейн кивнул, сопереживая:

– Прости, не хотел задеть эту тему, – он сделал паузу, затем спросил. – А как у тебя с семьей, Зейн?