Непростые смертные - стр. 35
Тяжёлая дверь только дёрнулась, наследник старательно заулыбался, стараясь отделаться без словесной оценки блюда. В щель заглянула лукавая медовая голова Дэвида. Дверь её едва не прихлопнула, но младший сын поднапрягся и прорвался. Изучающе разглядывая, обошёл по полукругу, но не удержал серьёзного выражения на лице, разулыбался, подскочил и вспрыгнул на подлокотник, отец едва успел убрать искупительно пустую тарелку – ещё Дана подумает, что брат опрокинул пирог, и отец не успел насладиться им в полной мере – у неё ведь ещё есть!
– Бать, – вкрадчиво завёл свою песнь Дэвид, поблёскивая глазами, – а дай меч посмотреть?
Друджи молча положил Сверчка к себе на колени. Лезвие всверкнуло, пронзив утренний сумрак, а после тени пролегли ещё гуще. Наследник поморщился. Надо очаг хоть затопить. И поморщился снова – на ногу не ступить, вывихнул, не сломал, но вывихнул так, что ни каждый перелом сравнится. Надо кого-то из людей просить… тьфу, проклятая беспомощность!
Дэвид с приоткрытым ртом потянулся пальцами к рукояти, заслуженной, отполированной касанием сильных рук, уже не понять, из чего сработана, поблёскивает тусклым жёлтым металлом.
– Бать, а это золото? – шепчет Дэвид, будто не спрашивал прежде.
– Нет, сын, – уже привычно отвечает Друджи. – Вот золото, – и показывает другую любимую сыном вещь.
Дэвид будто бы перестаёт дышать, с непроходящим детским восторгом разглядывая много раз виденные ножны в скифских золотых узорах. Ножны кажутся дороже меча, для которого сделаны. Ножны – новодел. Деин редко выпускал меч из рук, Даир заворачивал во что придётся, отец Друджи, Идзи, повсюду терял ножны, не видя смысла обзаводиться чем-то дорогим. Друджи любил меч и хотел одарить его с почти постыдным языческо-воинским суеверием. Что можно дать мечу, кроме ножен? Тёмные говорят: напоить кровью, но это их тараканы, пускай сами их пасут.
Снова заскрипела дверь. Надо смазать, но идти пытка, а звать человека – тьфу, проклятая беспомощность! Друджи ненавидел хозяев, которые ничего не умеют сделать своими руками и день деньской вопят на весь дом противными капризными голосами…
Довольный слуга притащил возящийся в тряпице ком, за ним по пятам следовал сияющий Донат. Дэвид воскликнул и позабыл даже о ножнах – Чуйка щенков принесла. Тёмные слепые комки неубедительно взтявкивали, празднуя жизнь.
Друджи выдавил улыбку и провёл одним пальцем по каждой голове своей будущей охотничьей своры, потыкал под розовато-коричневые носы – пускай запоминают запах хозяина. Для светлого наследника охотничья свора – это не только чтобы лесную дичь на стол поставить, это ещё чтобы тёмную дичь к дому не подпустить. Стоит ночной твари на вершок подойти, Чуйка первая всех собак на уши поставит.