Непростые смертные - стр. 31
Хизмут лежал на животе, непривычно беззащитный. Лицо с закрытыми глазами, повёрнутое в сторону Хало, заострилось. Хайк с опущенными плечами сидел в стороне, не поднимая лица от земли, точнее даже едва не вжимая его в собственную грудь. Ивар держался ещё дальше. Светлый так успел примириться в своих мыслях с братьями, что произошедшее до сих пор не отпускало его из нервного напряжения. Хайк с самого начала относился к нему снисходительней или просто не умел издеваться, что хоть так, хоть эдак не говорило против него, а Хизмут с момента расплаты выискивал способ побольнее уколоть Ивара, такого лощённого и избалованного, что скулы сводит… и вот, Хайк бросился на него с ножом, а Хизмут попытался выручить, пусть даже от родного брата…
Ивар пришёл к мысли, что знать другого человека невозможно. Ты сам грань между правдой и ложью. Если грань между правдой и ложью для тебя несущественна, ты утратишь и потеряешь между ними себя…
Хало смотрел на лицо сына. Не отвечая серым диковатым взглядом, оно выглядело более мирным и молодым.
Наследник почувствовал присутствие – Кирыч дал себя почуять. Он держал в руках изобретательно собранную из нескольких одеял и веток ширму, напоминающую три стороны палатки на одного, длинную стенку и две узкие. Старшина поставил её, закрывая Хизмута навесом.
– Дождь собирается, – сообщил он. – Если будет заливать, повесишь на верхнюю перекладину ещё одно одеяло.
Хало кивнул. Кирыч не торопился уходить. Позвал по имени.
– Отпусти мальчишку. Он тебе не должен. Сын за отца не отвечает, ты знаешь – это давлеет над твоей совестью, это влияет на твоих сыновей.
– Я взял долг по праву. Меня вынудили взять долг.
– Да, – кивнул Кирыч, демонстрируя толику утомления и показывая, что старше, чем кажется на вид. – Тот, кого ты хотел наказать, наказан. Он больше не будет прежним, он сломлен. Мальчишка правильный, он не пошёл в отца, из него выйдет толк. Отпусти его сейчас, и в его сердце не останется зла против тебя и твоих сыновей…
– Я уже не такой сопляк, чтобы поверить в здравомыслие Ибора! – запальчиво перебил Хало. – Он возьмётся за прежнее, стоит мне уступить!
Во взгляде Кирыча просквозило разочарование:
– Ты сопляк, если тебе до сих пор есть дело до слов и мыслей Ибора.
*
Бой. Бледный Хизмут сидит в седле, не может взять оружие из-за плотно обхватывающих торс бинтов. Сведённые руки могут только держать уздечку.
– Твоя очередь закрывать его от стрел, – распорядился Хало.
Ивар кивнул, сжав челюсти. Неудачное время для боя – сумерки сгущаются, крапает дождь, мелкий, холодный и навязчивый, как осенний. Тёмные не дают зажечь факелы. Они правы – пламя исказит то, что и так плохо видно. Хизмута нельзя оставить в повозке, одного. Верный конь несёт хозяина ровнее, чем мог бы возница.