Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга четвёртая. Вспомнить будущее - стр. 21
Похоже, Елена действительно куда-то спешила, потому и была несколько не собранной. Коль умудрилась напутать с самой простой моей просьбой. Вместо того чтобы принести из офиса книгу, лежавшую на самом видном месте. Она зачем-то залезла в нижний ящик моего рабочего стола и взяла оттуда, до дыр зачитанную «Историю крестоносцев». Потому и ничего мне ныне не оставалось, кроме как в очередной раз открыть слегка подзабытые главы. Ведь то было единственное печатное издание, которым я мог на сей час заняться.
Листая знакомые страницы, я вдруг вспомнил о Жаке де Моле. И не важно, в бреду это было или в реальности – главное, я помнил о той встрече, состоявшейся в средневековых казематах, так же отчётливо, как и о своих друзьях или, о том же участковом Круглове. В памяти, так же всплыли жуткие воспоминания о пережитом страхе, перед возможным сожжением на костре. Какое же благо, что я избежал той адской участи. Как впрочем, и последний магистр ордена тамплиеров, публично признавшийся во всех выдвинутых против него обвинениях. Потому и провел он, остаток своей жизни в королевских темницах.
От нечего делать я открыл книгу на последних страницах.
«…Однако и 22 мая не стало последним актом тамплиерской драмы. Филипп Красивый хотел закончить свои многолетние усилия, подведя под ними эффектную черту.
Утром 18 марта 1314 года, перед коллегией кардиналов, предстали руководители ордена: Жак де Моле – великий магистр, Юг де Пейро – генеральный досмотрщик, Жоффруа де Гонневиль – приор Аквитании и Пуату, Жоффруа де Шарне – приор Нормандии.
Кардиналы совещались недолго: все вожди тамплиеров приговаривались к пожизненному заключению. Судьи уже считали дело законченным, когда вдруг встал донельзя потрясенный приговором Жак де Моле.
Страшным было прозрение этого человека. Видимо в тот момент он понял, как велика его вина перед орденом. И вот, этот старик отрекается от всех своих показаний. Он, казалось бы, уже сломленный и духовно и физически, вдруг обрушивается на своих обвинителей и утверждает: орден невиновен. В этот решительный момент своей жизни Жак де Моле обретает величие истинного героя.
Кардиналы потрясены, вдобавок Жоффруа де Шарне вскакивает с помоста и кричит: «Мы –истинные рыцари Храма, и устав наш святой, справедливый и католический!..». Королевские приставы затыкают ему рот, но слова уже сказаны: папские судьи в смятении, они решают, как следует обдумать случившееся. А громкая новость о неожиданном демарше двух тамплиеров, уже достигает дворца, и король отдает спешный приказ: великого магистра и приора, как вторично впавшего в ересь, сжечь на костре инквизиции.