Непрощённый - стр. 5
– Приходилось сталкиваться по работе. Я ж инженер, не забыл? – заметаю след, прикрываясь своей легендой.
– Ты что-то строила на Кубе?
– Нет, но мне попадался один проект. Наши инвесторы отказались вкладываться, потому что по кубинским законам собственности как таковой не существует. Коммунизм. Ты не можешь купить землю, только взять её в аренду.
– Да, но аренда долгосрочная. Можно хоть на восемьдесят лет подписать договор. Опыт европейских компаний тому подтверждение, - со знанием дела парирует Давид.
– Но если сменится власть, неизвестно, как повернётся дело. Есть реальный шанс остаться без того, что ты там настроишь.
– Иногда стоит рискнуть. «Мелия», «Иберостар» и прочие отельные гиганты получают с кубинских курортов отличную прибыль.
– Не проще заключить договор аренды уже с готовой гостиницей?
– Проще. Но у меня сеть отелей в разных странах. Они должны быть стандартизированы, чтобы не нарушать концепцию бренда.
Подавляю улыбку. Чутьё меня не подвело. Давид – непростой «мальчик».
Когда ужин подходит к концу, мой новый знакомый предлагает прогуляться прежде, чем мы вернёмся в гостиницу. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы подышать ночным воздухом Босфора.
Мы идём по набережной вдоль пролива. Прохладный ветер вынуждает плотнее закутаться в палантин. Стамбульская ночь благоухает ароматами восточных благовоний и спелого граната. Необычное сочетание вызывает подозрительную щекотку у меня внутри. Что-то на грани лёгкого мандража. Интуиция подсказывает: дальше будет интереснее. Именно так и происходит.
Примерно посередине нашего променада Давид берёт меня за руку. Давно забытое тепло затапливает грудь. Не помню, когда я в последний раз прогуливалась за ручку с мужчиной по ночному городу.
У Давида мощная самцовская энергетика. Она не агрессивная, а какая-то благородная. По необъяснимой причине чувствую себя рядом с ним в безопасности. И будь я моложе, то непременно уже предавалась бы романтическим иллюзиям. Но к тридцати пяти годам романтики во мне не осталось вообще. Совсем. Иногда я об этом жалею.
Мы останавливаемся, рассматривая огни на противоположном берегу Босфора. Приглушённые звуки мегаполиса растворяются в ночи. Стамбул готовится ко сну.
Чернильное небо заливает медовый свет луны. Она похожа на жёлтый пряник или на головку сыра, у которого отгрызли кусочек. Небесное светило висит так низко, что можно легко разглядеть шероховатости на его поверхности. Звёзды, будто понимая, что сегодня они не главные действующие персонажи, не пытаются конкурировать с ночной красавицей. Подрагивают себе в холодном космосе, не зажигаясь в полную силу.