Непрощённый - стр. 37
Давид доводит меня до совершенно невменяемого состояния. До какого-то полутранса, но не флегматичного, а наоборот, гипервозбуждённого. Я вся вибрирую от накрывающих волн нечеловеческой похоти. А разрядка по понятным причинам не наступает. В данный момент я похожа на зомби, который ничего не соображает. Мною управляет только один инстинкт. Основой.
Наконец, Давид отпускает мои руки. Однако не успеваю ничего сделать, потому что он соскальзывает вниз с явным намерением заняться оральным сексом.
– Не надо, - останавливаю его. - Я это не люблю.
– Серьёзно? - Давид смотрит на меня как на Восьмое чудо Света.
– Абсолютно. Я так не кончу.
Данное откровение приводит любовника в некоторое замешательство. По его лицу вижу, что он задаётся вопросом: “Почему?” Но я не хочу отвлекаться сейчас на обсуждение моих анатомических подробностей и сексуальных предпочтений.
– Просто иди ко мне, - прошу Давида.
Он возвращается на исходную позицию. Глубоко целует, приставляя член к истекающему смазкой входу.
– Презерватив, - напоминаю любовнику.
– Я чистый, если что, - он водит набухшей головкой по клитору и мокрым складкам.
– Я тоже. Но… - выжидательно смотрю на Давида. Упираюсь ладонями в его грудную клетку, отстраняя от себя.
Он нехотя встаёт. Роется в дорожной сумке. Находит серебристые пакетики и надрывает один из них.
Как только Давид входит, внутри меня взрывается яркий фейерверк. Это что-то сродни микрооргазму, замешанному на наслаждении, лёгкой боли от растяжения интимных мышц, которое перетекает в кайфовое ощущение наполненности большим мужским органом.
– Даааа, - полустон-полувсхлип срывается с губ.
Давид подсовывает руку под мою шею, прижимает к себе и принимается очень глубоко и часто толкаться своим естеством. В беспамятстве скребу ногтями по мужским плечам и спине. Охаю, ахаю, вскрикиваю, задыхаюсь. Кровь наполняется сверхдозой гормонов удовольствия. От этого она превращается в искристый поток, разносящий по венам блаженную эйфорию. В теле не остаётся ни одного капилляра, ни одного нервного окончания или крохотной мышцы, которая бы не праздновала экстаз.
– Давид! Господи! Давид! - я буквально агонизирую под ним, бешено сокращаясь вокруг члена.
– Да, моя хорошая! Да, моя девочка! - сбивчиво хрипит он мне на ухо. Переворачивает на бок, снова врывается в пульсирующую плоть. Берёт жадно, мощно, по-животному страстно. Никак не может насытиться. Мнёт руками груди, щиплет соски удваивая удовольствие. От переизбытка эмоций у меня из глаз брызжут слёзы . И накрывает повторный оргазм. Или это просто оргазм в оргазме? Я уже ничего не понимаю.