Непробиваемый - стр. 56
– отправила ему запоздалое и только потом решилась на демонстрацию своего бюстье в красно-бежевых оттенках.
Укол оказался довольно болезненным. Закружилась голова. Всё тело будто свинцом налилось, таким тяжёлым стало.
– Так бывает. Это нормально. Скоро пройдёт, – произнёс Леонид Витальевич.
Ответила бы, спросила, как скоро пройдут побочные эффекты, однако глаза закрылись сами собой, а сознание накрыл плотный вязкий туман, окруживший со всех сторон.
Сколько я искала из него выход, понятия не имею. Казалось, время растянулось в настоящую бесконечность, настолько долго. Куда ни повернись – всюду этот туман. А шагни в него – пропадёшь. Поглотит тьма. Избавиться от неё практически невозможно. Только если идти на далёкий сердитый шёпот. Что говорит – не разобрать. Если только очень-очень постараться, сосредоточиться на нём до боли в голове.
– Ты даёшь мне стопроцентную гарантию? Что-то с трудом верится…
И снова тьма. Клочья тумана. А шёпот… То пропадаёт, то вновь появляется.
– Я тебе даже медицинское заключение выписал. Мне его ленточкой повязать, чтобы тебе полегчало? Нет, если конечно тебе прям очень надо, я могу дополнительными швами стянуть плеву, чтоб уж наверняка Орлов прочувствовал всё, как надо. Но ты же сама женщина, пожалей девочку, лишаться невинности и так занятие не из приятных.
Туман вокруг меня так и не рассеялся, но за услышанное разум уцепился, как за самый надёжный якорь. Не сразу, но удалось открыть глаза.
Оказалось, я так и лежала на кушетке в кабинете гинеколога. О визите к нему только сейчас вспомнила. Вот только чего не помнила, так это того, когда сюда же явилась Жанна. Она, стоя ко мне полубоком, держала в руках несколько листов с синими штампами и разговаривала с Леонидом Витальевичем. Весьма далёким от вежливости тоном.
– Тогда возвращай половину. Всё равно зашивать её не пришлось, – сузила глаза мачеха.
Мужчина небрежно усмехнулся.
– Я рисковал своей лицензией. Да и заплатила ты не так много. Тебе ведь нужен был результат, и ты его получила, можешь продавать девственность своей падчерицы со спокойной душой, – развернулся на выход из кабинета. – Кстати, когда очнётся, пусть пьёт побольше.
Дверь за его спиной закрылась практически беззвучно. Я же прокручивала в памяти услышанное. Паршиво, но пазл складывался. Стоило только ко всему узнанному сегодня прибавить вчерашнее: «У тебя вся ночь впереди, чтобы объяснить ей, как следует, по-хорошему. Иначе я сам объясню. На своём языке. Ты хотела денег? Получила. Отрабатывай. Моё терпение заканчивается. Чтоб в ближайшие двенадцать часов твоя дочь сама ко мне пришла. Добровольно».