Непробиваемый - стр. 27
«Или же рассчитывает заработать на падчерице…» – внёс идею внутренний голос.
И то верно. Такие, как Жанна, и мать родную продадут, если придётся. А тут даже не родная дочь. Бедная куколка. Хоть действительно воруй её из дома. Усмешка исказила мои губы, когда я представил себе такую картину и реакцию Жанны. Так и захотелось действительно вытворить нечто подобное. Впрочем, ещё не вечер.
Так и вошёл в родной дом с улыбкой. Которая тут же угасла, стоило осознать, что ни черта он внутри не изменился.
Воспоминания обрушились снежной лавиной, погребая под собой, возвращая в то время, когда наша семья была семьёй. Когда мы ещё не ругались с братом и были едва ли не лучшими друзьями с разницей всего лишь в один год. Уже после смерти родителей, когда мы переехали в загородный дом деда, я и Игнат отдалились. Брат вливался в дела семейной компании, а я… я постоянно сбегал из дома сюда, куражил на всю катушку с такими же друзьями-дебоширами. В общем, делал всё, что хотел, плюя на чужое мнение, назло всему и всем.
Как давно это было…
Разулся и прошёл через небольшой холл, застыв у лестницы. Справа виднелась уютная гостиная, из которой можно было попасть в кухню-столовую, где обычно пропадала мама, готовя для нас с братом самые вкусные блюда, аромат которых был ощутим на всех трёх этажах таунхауса.
На втором этаже я тоже невольно задержался, у родительской спальни, где также ничего не поменялось. И снова картины воспоминаний заполонили разум. Я ходил от комнаты к комнате, с этажа на этаж, пока не оказался в собственной.
– Даже плакаты остались, – пробормотал, ухмыляясь.
К слову сказать, мало приличные плакаты – полуголые модели на фоне мотоциклов и крутых тачек. И у всех дам бюсты размера не меньше четвёртого. Невольно подумалось, что у куколки хоть и меньше, но куда притягательней, пусть и скрыта одеждой.
– Надо было всё-таки соблазнить, – упал на кровать, глядя на потолок, где был приклеен ещё один постер, откровеннее всех остальных вместе взятых.
Что поделать, я был жутко озабоченным подростком. Впрочем, не сказать, что с возрастом что-то поменялось. Разве что я перестал размениваться на кого попало. Перед внутренним взором снова встал образ златовласой куколки и её глаза, от взгляда в которые в моей грязной душонке раз за разом что-то переворачивалось.
– Стареешь, мужик, – отчитал сам себя.
Но странные ощущения никуда не ушли и не уменьшились даже к вечеру. А к нужному времени только возросли. Вместе с предвкушением. Ведь куколка так в итоге и не перезвонила мне ни до, ни после обозначенного времени.