Непристойные предложения - стр. 4
Столь пристальное внимание к деталям отражает серьезность, с которой Тенн относится к собственной работе. Любому, кто сомневается в его приверженности писательству или научной фантастике, следует прочесть эссе «О фантастике в научной фантастике». В нем Тенн делится своей страстной верой в «научную фантастику как средство литературного опыта, имеющего особый вес и значимость в эту эпоху», опыта, в котором «бесконечен не только космос, но и идеи», где автор ограничен лишь «собственным талантом, чувствительностью и тематическим диапазоном интеллекта».
Однако любовь Тенна к научной фантастике вовсе не означает, что он питает к ней исключительно нежные чувства. Он резко критикует ее недальновидность и просчеты, а его рассказы зачастую являются сердитыми или саркастическими ответами на глупые условности и непродуманные допущения.
«Плоскоглазый монстр» – очевидный ответ дешевым космическим операм, «Проблема слуги» – историям про абсолютных правителей вселенной, «Открытие Морниела Метауэя» – фантазии, в которой кто-то отправляется в прошлое и встречает Леонардо да Винчи.
Многие рассказы Тенна посвящены путешествиям во времени. Истории о путешествиях во времени были процветающим поджанром в 1950-х годах и в основном вращались (иногда в буквальном смысле) вокруг замкнутой временной петли: герой отправлялся в прошлое и, используя свои знания о будущем, изобретал то самое будущее или становился исторической личностью, которую собирался изучать. Такие истории были очень забавными – а в руках мастеров вроде Майкла Муркока («Се человек») и Уорда Мура («Дарю вам праздник») становились классикой.
Однако многие из них представляли собой всего лишь замысловатую игру в шахматы, без какой-либо привязки к реальности или логике. В ответ на них Тенн написал рассказы вроде «Я, снова я и еще раз я», «Он умрет со щелчком» и «Бруклинский проект», в котором, как выразился Фриц Лейбер, визит в прошлое «меняет все во Вселенной, за исключением (вселенской!) человеческой природы с ее утомительными слабостями и абсурдностями».
И логика Тенна непоколебима. Он прекрасно знает, что если бы мы могли путешествовать во времени, то не устояли бы перед вмешательством в историю. А вмешавшись в нее случайно и вернувшись, чтобы все исправить, имели бы дело не только с последствиями своего вмешательства, но и с самим (или самими) собой, отправившимся в прошлое ранее. И наши мечты о встрече с исторической личностью, которой мы восхищаемся, вероятно, обречены на разочарование, ведь человеческая природа неизменна.