Непристойные отношения - стр. 10

Неожиданно вечер начинает играть новыми радужными красками.

— Водить умеешь?

— Стаж один год.

— Ну, поехали тогда, – киваю на парковку и, опустив руки в карманы, вальяжно топаю к белоснежному "Бентли".

— Предлагаете мне подвезти вас? – семенит следом. – За рулём вашей машины?

— Ну я же пьяный, а ты сама говорила, что сделаешь всё, что угодно, – оборачиваюсь, оценивая её с ног до головы. – Так делай.

Понятия не имею, зачем творю всю эту херню. Впрочем, разберусь по ходу.

6. Часть 5

***

Водит она, конечно, как истинная женщина: аккуратно, за руль держится двумя руками, на лице печать напряжения.

— Да расслабься ты, – откинувшись на спинку кресла, выдыхаю дым "в форточку".

— Расслабишься тут.

Хмурится, стреляя взглядом в зеркало заднего вида. Кто-то чересчур нервный на корыте позади психует, что мы плетёмся шестьдесят километров в час.

Сигнал. Ещё сигнал.

— Да хватит уже! – не выдерживает и тут же тушуется: – Простите. Нервничаю, впервые за рулём такой машины. Она же бешеных денег стоит!

— Ну не таких уж. Всего десять миллионов.

Глаза бедняжки округляются и стрелка спидометра резко катится ещё ниже. Это реально забавляет. А что, я никуда не спешу. Ночь длинная...

Смотрю на её обтянутые нейлоном колени, на серьёзный профиль лица. Грызёт губы, волнуется.

Снова опускаю взгляд на колени.

Интересно, это чулки? Я люблю чулки.

— Здесь, правильно?

Ответом ей служит плавно открывающиеся ворота жилого комплекса Ольховый. Моё пристанище последние четыре года.

— Где тормозить?

— Да где хочешь.

И она аккуратно паркуется возле моего подъезда. С явным облегчением глушит мотор, а потом, отняв руки от руля, вытирает наверняка влажные ладони о подол юбки, от чего тот задирается чуть выше.

И всё-таки чулки.

В крови подпрыгивает уровень тестостерона и вопрос рождается буквально из ниоткуда:

— Ты водку пьёшь?

— Чего? – оборачивается. Красивая. Реально красивая. И в чулках.

— Коньяк? Шампанское? Мартини? Напиться хочется.

Она думает долю секунды... Потом ещё пару мгновений.

Напрягаюсь. С момента, как я из Илюхи превратился в Илью Романовича мне не отказывали ни разу. Никогда. Исключение – Ирина. Она морозилась непозволительно долго – целых пять недель! Ходил как тинейджер-задрот с дымящимся болтом наперевес. Но больше никто и никогда. Неужели...

— Хорошо, – соглашается. – Настроение тоже ни к чёрту.

Ну кто бы сомневался. Хотя, признаться, энтузиазмом её глаза не особо светятся. Да и плевать. Выпьет, расслабится. Уходить потом не захочет.

Когда проходим мимо поста охраны, ловлю завистливый взгляд Валерона, тот даже чуть привстал, провожая мою гостью. И её аппетитные формы. А посмотреть там реально есть на что.