Непристойная страсть - стр. 30

Он начал отождествлять имя и личность. Не то чтобы она сразу ему понравилась, нет, – она показалась ему слишком прозаичной и совсем не прониклась сознанием его исключительности. Но как раз тогда, когда он окончательно решил, что она – самая обычная сестра милосердия, каких полно в армии, она начала раскрываться, в ней обнажились новые качества: нежность, мягкость, такие необыкновенные, они были так чужды всему тому, что он видел за последние несколько лет, что он готов был раствориться в них, если бы она ему позволила. Но этого не было. И только когда он осознал себя полностью излеченным, он начал прозревать, как, в сущности, тонко и незаметно она подталкивала его в том направлении, куда он должен был двигаться.

Ему уже не нужно было ехать в Австралию для дальнейшего лечения. Но и обратно в часть его не отправили. Очевидно, командование предпочитало, чтобы он оставался здесь. Активных военных операций не производилось, так что на данный момент в нем не нуждались.

Во многих отношениях этот навязанный ему продолжительный отдых в отделении «Икс» устраивал его, поскольку позволял ему постоянно находиться рядом с сестрой Лэнгтри, а она в последнее время обращалась с ним скорее как с равным, чем как с больным. Он даже начал потихоньку создавать почву для отношений совсем другого рода, никак не связанных с отделением «Икс». Но при этом его одолевали сомнения. Он здоров, в состоянии приступить к выполнению воинского долга. Почему же они не хотят, чтобы он вернулся? И ответ был найден: они больше не доверяют ему, потому что, если по какой-то причине война вспыхнет снова, он может оказаться непригоден и доверенные ему люди погибнут.

И хотя все это отрицали, Нейл знал, что истинная причина его пребывания пленником отделения «Икс» в течение уже пяти месяцев – именно в этом. Но вот чего он по-прежнему не мог понять, так это своей болезни – невылеченного пока еще невроза, проявление которого как раз и состояло в терзающих его, хотя и кратковременных, сомнениях. Вспыхни война на самом деле, его, скорее всего, вернули бы в часть, в крайнем случае дали бы испытательный срок, и он, скорее всего, справился бы. Но трагедия Нейла в том и состояла, что война действительно закончилась и ему негде уже было выполнять свой долг.

Нейл вытянул шею, чтобы прочитать имя на конверте, лежащем на столе перед сестрой Лэнгтри, и поморщился:

– Неприятная неожиданность под конец, правда?

– Да, просто удар, я бы сказала. И не в бровь, а в глаз. Хотя я не назвала бы его беспокойным.

– О да, конечно. Исключительно льстивый. Прямо дрессированный попугай.