Непримиримый - стр. 24
Ох ты ж!
Точно надо попросить его не улыбаться.
Вообще никак!
И только через миг до меня дошло, что именно он имел в виду.
– П-переезжаем? – повторила я бестолково. – В смысле… Со мной? – уточнила с искренним недоверием.
И со словами больше никакими не нашлась. Как и мыслями. Вообще. Полная тишь да гладь. Уж слишком неожиданное и довольно странное предложение, на которое я не знала, как правильно реагировать.
Ответом мне послужила очередная улыбка. На этот раз не только лукавая, но и с оттенком коварства. Святослав так и не сказал ничего вслух, оставив мне самой додумывать ответы. И это он кстати зря! Я ж уже не только додумала, но и мысленно представила себе это действо! И не сказать, чего в нём было больше: страха или желания согласиться. Ага, на проживание с первым встречным.
Господи, Ника, ты сходишь с ума!
Хорошо, недолго мне пришлось страдать мысленными метаниями. За это время мы успели дойти до террасы, пристроенной к заднему фасаду здания. Та правда больше походила на летнюю кухню. Одна сторона была скрыта от посторонних глаз каменной печной стеной, другая оставалась открытой. Компания празднующих сидела в крытой беседке в стороне от домика и потому разглядеть точнее, как выглядит та зона, не получалось.
– Денгиз! – громко позвал одного из них Святослав. – У нас к тебе неотложное дело! – пояснил следом.
Грузный мужчина с пышными седыми усами поспешил покинуть стол. Другие же притихли, с интересом уставившись на нас, с открытым любопытством обозревая картину "их спаситель с девушкой на руках". Эта самая девушка, к слову, вся сжалась от столь пристального внимания, уставившись на пуговицы на мужской рубашке. И приветствие выдавить из себя так и не смогла. Даже когда подошедший Денгиз сам поздоровался первым.
– Нам очень нужна ваша летняя кухня. Примерно на час, – обозначил причину нашего появления Святослав. – А ещё овсянка, молоко, сливочное масло, и, – замолчал, посмотрев на меня, – какие-нибудь ягоды. Если есть, конечно.
Уставилась на блондина во все глаза. И не знала, то ли мне смеяться, то ли плакать. Вот уж не думала, что он и правда серьёзно решил научить меня варить овсянку. Которую я, к слову, не ем!
– Овсянка? – заметно удивился мужчина. – Хм… – призадумался, но лишних вопросов задавать не стал. – Найдём! Всё-всё найдём! – выдал уже радостно, взяв направление на открытую кухню.
Естественно, Святослав пошёл за ним. Ну, и я тоже, соответственно.
– А я овсянку не очень люблю, – призналась едва слышно. – Точнее, вообще никак. Так что есть этот ужас тебе одному, – предупредила на всякий случай.