Непридуманная история Комсомольской правды - стр. 19
Тут следует отметить, что я играл роль провинциального лоха и мобильный телефон я не взял. И никаких фотоаппаратов. Я бедный, провинциальный работяга. Звонил я из автомата. А потом взял такси и поехал на Пикадилли. А куда еще ехать, если я знаю название только одной улицы по песне Лаймы Вайкуле. И вот я вышел на Пикадилли. В апрельском Лондоне уже вовсю буйствовала зелень. Аккуратные кустарники и лужайки радовали мой отвыкший от зелени глаз. Прогулялся я немного по Green park, поглазел на англичан (давно не видел), потом сел в кафе под названием «El Parata», время от времени названивая Юрису по телефону-автомату, стоящему на стойке. Бармен уже стал нервничать, поскольку я постепенно набирался, звонил каждые пять минут, а за телефон не платил. Через часок-другой Юрис наконец-то ответил. Извинился и пообещал, что через десять минут будет в кафе.
Проходит десять, двадцать, тридцать минут. Час прошел. Нету Юриса. Встал я в сердцах и пошел восвояси. Только прошел метров двадцать, как вдруг кто-то отчетливо меня назвал по имени. Оглянулся – мужик стоит, в белой курточке. Выражение лица – русское. Наблюдал он, видимо, за мной, проверял, один ли я, не стукачок ли. Он был очень деликатен и предусмотрителен. Мы проехали на метро пару остановок, потом он подвел меня к джипу, в котором сидел кряжистый, стриженный под Куценко паренек.
– Брат мой, – представил Юрис его, хотя степень их родства меня интересовала менее всего.
– С тебя 500 долларов. – по-деловому сказал брат.
– Договаривались вроде 400! – возразил я.
– Все подорожало! Все! – в каком-то отчаянии воскликнул брат.
– Безобразие какое! – растерянно бормотал я, как Киса Воробьянинов, копошась в своих карманах в поисках денег. Я так старательно играл лоха, что Сара Бернар, увидав мою игру, наверняка подалась бы в сферу интимных услуг сменщицей белья. Мы проехали на джипе миль эдак десять, потом меня пересадили в сиреневый «Бьюик». Юрис тепло попрощался со мной.
– Так, это… Когда на работу выходить-то? – с детской непосредственностью спросил я на прощание Юриса.
– В понедельник будет все ясно, – ответил он несколько расплывчато и добавил после паузы: – Может быть…
На прощание, для ускорения моего трудоустройства, я великодушно, по глупости, презентовал Юрису бутылку русской водки, предусмотрительно прихваченную с собой из России. На «Бьюике» я ехал молча полчаса, после чего был пересажен еще в видавший виды «Кадиллак». Водителя звали Юзек. Он был словоохотливый поляк.
– Давай пятьдесят фунтов за квартиру, – весело сказал он.