Непрерывность - стр. 21

– Что? – спросил Егор, мой друг, сидящий рядом.

Я произнес только одно слово:

– «Ява».

– Что-что? – переспросила мама, не поняв, что я сказал.

– Вот это подарок! – присвистнул Егор.

– Это что, мотоцикл, что ли? – спросила тетя Ника. – Ты что, Андрей Михалыч, совсем умом тронулся, что ли?

– Какой мотоцикл? – переспросила моя мама.

И тут началось. Адмирал прямо на глазах у присутствующих был разжалован двумя разъяренными женщинами, которые не знали пощады. Они бы его повесили на бельевой веревке на рее, если бы в нашей квартире была рея. Я и двое моих друзей встали на защиту адмирала.

– Трафальгар, Цусима, – тихо произнесла Надя. Но после получасовой перепалки, маминых слез, тетиНикиных угроз было понятно, что ключи от «Явы» можно забрать только из моих мертвых рук.

После десятого класса я поступил в Первый медицинский, стал популярен в институте благодаря «Яве», там встретил «дочь викингов» Маринку. Высокая стройная блондинка, очень уверенная в себе, внучка академика, дочка профессора из большой, как казалось, дружной московской семьи. Первые два года в институте я куролесил, поэтому, когда я приударил за Маринкой, у меня уже была достаточно плохая репутация, что, конечно же, привлекло Маринку, и еще через два года мы поженились, а еще через год у нас родились близнецы: Александр и Анастасия.

И тогда Марина категорично сказала мне: «Давай продавай свою „Яву“. Я на нее никогда не сяду, да и ты тоже уже не мальчик, отец двоих детей, что, все будешь на мотоцикле раскатывать, как будто забот больше нет? Да и деньги нужны на близнецов».

Аргументы оказались очень сильными, да и моя мама, хотя не полюбила Маринку сразу, но поддержала ее. Я готов был отдать за своих близнецов не то что мотоцикл – свою жизнь, да и деньги были нужны тоже, стипендии и полставки санитара не хватало. И я продал свою «Яву». Чувство было – как будто я сдал своего боевого коня на живодерню. Деньги отдал Маринке, она заметила: «Мог бы и за больше продать».

У меня осталась только фотография, где я позирую на «Яве» около памятника Пирогову у кафедры урологии, да брелок в виде якоря. Я купил бутылку коньяка и поехал к дядьке. Дядя Андрей всегда был рад гостям, всегда был рад меня видеть, он любил вкусно поесть, любил хороший коньяк, любил поговорить. Увидев меня с коньяком, он тут же осведомился, что за оказия. Я сказал грустно:

– Мотоцикл продал.

– И правильно сделал, – так же почему-то грустно ответил дядя Андрей.

– Вот пришел поблагодарить вас за мотоцикл.

– Да о чем ты говоришь! Перестань, – отмахнулся дядя Андрей, но я видел, что ему было приятно.