Непрекрасная Элена - стр. 40
– В Самахе говорят на южном тартаре, – Стратег использовал именно этот диалект, без малейшего акцента. – Ты знаешь язык?
Он говорил небыстро и раздельно. Стоял у двери и смотрел сверху вниз, намеренно пристально и бесцеремонно.
– Да, господин, – голос девочки оказался высоким и звонким, она стеснялась и шептала, срывалась в писк и сразу прикрывала рот ладонью.
– Выпрямись. Не смей опускать взгляд. Не смей плакать. У тебя было время подготовиться. Одна ошибка, и я отдам тебя тому человеку, что сидел со мной рядом. Знаешь, чего он потребует? Он в своем праве, здесь его город.
– Да, господин. Никаких ошибок, господин.
Кожа девочки сделалась серо-желтой, пальцы мелко задрожали, и девочка их сцепила в замок. Стало лишь хуже, дрожали теперь и руки, и даже плечи.
– Ты здорова? Почему дрожишь? Ты голодна?
Каждый вопрос, заданный резким тоном, был словно удар кнута. Заставлял девочку прогнуть спину. Стратег не прекращал пытки словами. Он сомневался, что блеклое создание будет полезно в торге с дикарями. Тощая, как палка. Руки-прутики. Продолжает плакать, хотя ей запрещено. Смотрит в пол… Вот сделала над собой усилие, начала выпрямлять спину. Вытерла щеки руками, по-прежнему судорожно сжатыми в замок. Заставила себя смотреть на стену возле плеча Стратега. Медленно, ужасающе медленно и трудно, растянула сухие губы в подобие улыбки. Зубы несколько раз цокнули и сжались плотно, надежно.
– Я задал вопросы.
– Здорова. Ела… утром. Вчера. Господин.
– Не кланяйся в пол. В городе не принято. Меня следует звать Стратег, но можно опустить это слово. Чем короче ответ, тем он удобнее для меня. Запрещаю говорить с кем-либо в городе. Мой поверенный сопроводит тебя и скажет любому постороннему, что ты немая. Так лучше, у тебя отвратительный тягучий акцент. И вдобавок икота. – Стратег прошел через комнату, нагнулся над девочкой, стащил с её волос шарф, встряхнул и бросил на плечи. Расстегнул верхнюю пуговицу рубахи, поправил вышитый воротник. – Юрик, найди ей бусы, – громко велел Стратег. – Крупные и длинные, чтобы она могла занять руки. Захвати еще золотую цепочку работы предков. Короткую, и к ней подвеску с зеленым камнем. Сюда. Вдруг дикари оценят?
Стратег ткнул пальцем в ямку меж ключиц. Девочка вздрогнула и клацнула зубами. Но – не заплакала. Быстро выпрямила спину, подняла голову, хотя шея дёрнулась, хотя на пальцах рук, сведенных в замок, совсем побелели костяшки.
– Ты старательная. – Стратег усмехнулся и отодвинулся на шаг. – Встань. Пройдись. Голову выше. Не сутулься. Что скажешь дикарям, если спросят о городе?