Непрекрасная Элена - стр. 3
Самая страшная и достоверная история, повторяемая и детьми, и взрослыми в городах – она о чужаках, нелюдях в человечьем обличье. Постучат такие в ворота, назовутся хранителями, позволят приветить себя на диагносте. Укажут верно имена старших в знакомом городе, или походниками – и даже покажут знак капитанского союза! Им поверят, они войдут, заночуют… и все. Утром город не отзовётся в общей перекличке, и никто не узнает, какую беду навлекли нелюди, почему они так поступили – нарочно или по недомыслию?
Не все города принимают пришлых, не все готовы открыть ворота даже знакомым хранителям. Слишком редко дальние поезда натягивают нить связи с соседями.
Речные поезда – это паровики и баржи. Корабли медлительны, их ход зависит от погоды, их котлы ненадёжны, а лопасти колес часто ломаются.
Воздушные поезда – это шары и дирижабли, и они полностью зависимы от прихотей воздушного океана. Относительно безопасный сезон, когда ветры умеренны, исчезающе мал… Не зря говорят, что общение – роскошь.
Но люди городов хорошо помнят слово «цивилизация» и упрямо гордятся своей избранностью – знаниями предков, осколками их достояния. Города по мере сил отгородились от дикости бурного внешнего мира с его болезнями, ядами, чудовищами. Города уже не верят древней легенде о том, как постройки людей росли безгранично, как они запросто подчиняли мир вокруг, но легенду ценят и повторяют снова и снова, чтобы гордиться… и заглушать страх.
Старый капитан, стоя на палубе самого совершенного корабля своего города, не ощущал ложной гордости. Зато знал страх. Застарелый, и еще – обоюдоострый: мир за стеклами опасен, но безопасность в кольце стен давно стала клеткой. Капитан до поры перебарывал сомнения и казался людям поезда надежным, как скала. Никто не знал, что порою он беззвучно шепчет: «В последний раз». Тем более никто не знал о том, что капитан не смел сказать даже шепотом. Увы, на старости лет поздно покидать город, даже если в кольце родных стен не осталось ничего и никого, ценного для души…
Капитан вздохнул и двинулся к рубке, трогая иллюминаторы, придирчиво и привычно проверяя качество мастики на стыках.
Лето еще не клонится к закату, погода благоволит, котлы новые, команда проверенная… К тому же поезд не особо велик. Это важно, поскольку русло Мутной заилено, перекаты многочисленны, течения коварны и мощны. Река ненадежна и безбрежна – нет у нее твердых, основательных берегов. Мутная едва обозначает себя в туманном Синемошье. Всюду окрест болото, оно колышется и гудит глубинными пузырями. Найти фарватер непросто. Даже здесь, в относительно спокойных верхних болотах, где часто встречаются островки твёрдой почвы и приметные скалы.