Непрекрасная Элена - стр. 23
Зря, ничего нового. В Пуше есть учебная программа «жизнь за стенами». На первом занятии наши охотники и гости из дальних поездов рассказывают пятилетним детям, что во внешнем мире нет сытости, безопасности и закона. Позже еще добавляют сведений, и еще. Мол, генный мусор и откровенный шлак вне стен копится и наслаивается. Медицина примитивна и недоступна для большинства. Настоящие дикие – даже полузвери – конкурируют с истинными людьми и зачастую оказываются успешнее. Они жестоки, приспособлены к ядам… Вне города здоровую молодую особь со статусом «зеро» продали бы хозяину крупной территории. До того убедились бы, что она «чиста», то есть не имела партнеров и не могла чем-то заразиться от них. И рожала бы она, то есть я, пока не снабдила бы хозяина сильным наследником мужского пола. И тогда её, то есть меня, передали бы ублюдку низкого статуса. У предков было такое же правило: подержанное имущество дешевеет…
В городах иначе: сытость и безопасность, права и свободы. Но у меня беда со зрением. Вижу, что я и здесь – вещь.
Я не помешана на высокой любви и понимаю: при любом способе поиска второй половинки на сотни проблемных семей приходится лишь одна теплая, настоящая. В прочих партнеры проявляют терпение, кормят амбиции, конфликтуют, ведут раздельную жизнь, защищаются от быта, ныряя с головой в работу – и так далее…
Но я безнадежная дура! Я понадеялась найти того, кто станет хоть иногда слушать меня. С кем можно помолчать… Я уже нашла, вот только у Матвея легких осталось – на две весны. А прочим юношам Пуша – здоровым – нет интереса греть ледышку у меня в груди. Им довольно куска мяса вокруг ледышки. Я ведь элитное мясо сорта «зеро».
В Пуше население – тысяч пятьдесят, очень мало. Мы тесно живем, боимся эпидемий и бытового мусора. Мы вынуждены думать о близкородственных браках, мы обязаны отслеживать инфекции и наследственные недуги, мы не имеем права капризами ставить под удар всё население или его часть.
Только я не капризничала с пяти лет – ужасно долго! И меня, кажется, вот-вот всерьёз заклинит. Хоть бы Ларкс смолк! Для меня нет темы хуже, чем мутации.
– Сейчас много где выход за стену почти безопасен, мы хорошо вооружены, а еще мы умнее, – увы, Ларкс не унимается. – А прежде мы были вынуждены выявлять мутантов внутри городов и уничтожать их во имя…
– У меня, – перебиваю грубо, – все в порядке с историей мира. Я знаю, что кроп-фактор был впервые выявлен шесть с половиной сотен лет назад. Как врач, я подробно изучала нашу версию дальнейшего. Сплошной пафос, природная дикость против героизма людей.