Непредвиденные обстоятельства - стр. 2
«Понимаю тебя, милочка, – мысленно проявила гендерную солидарность Ксения.
Женщина села на свое место в хвосте самолета, а мужчина расположился в кресле за два ряда до Ксениного. Он не успел (или не специально не захотел!) убрать ногу, так что Ксения запнулась и еле удержалась, чтоб не упасть. Остроумный господин демонстративно прикрыл глаза – сплю, мол, какой спрос, а с извиняющимся видом на нее посмотрел парень в кресле рядом с совуном. На раскрытом столике перед ним стоял компьютер. Любопытная Ксения взглянула на экран – там была таблица с какой-то цифирью. Да, не все спят или болтаются по самолету, как дерьмо в проруби, некоторые и трудятся в ночную смену!
Но тут Ксения чуть не упала во второй раз и на этот раз не от подножки – самолет резко качнуло и затрясло. Спустя минуту включился свет и раздался мужской голос. Ксения, как обычно, поняла только начальное «Dear passengers, this is the captain speaking»1. Впрочем, если бы капитан говорил свою речь по-русски, она тоже вряд ли что-то разобрала. Летчики, которым было вменено в обязанность успокаивающе пару раз за рейс поболтать с пассажирами, всегда делали это на редкость невнятно, будто одновременно дожевывали принесенный бортпроводницей обед.
Ксения торопливо опустилась на свое место. Самолет еще раз тряхнуло не по-детски, он резко накренился, по проходу побежали бортпроводницы, проверяя застегнуты ли ремни. Из репродуктора опять раздался голос капитана. «Что он говорит? – не на шутку встревоженная Ксения Петровна толкнула в бок проснувшегося внука Василия. «Говорит, что попали в зону грозы, просит быть спокойными, пристегнуться и сидеть на своих местах», – быстренько перевел тот.
«Какая, к черту, гроза, ведь осень на дворе», – хотела возразить Ксения, но за окном действительно сверкнула молния, и было такое ощущение, что она ударила прямо в фюзеляж. Самолет болтало из стороны в сторону. Ксения Петровна вцепилась в Васькину руку, отчаянно пытаясь вспомнить слова подходящей к случаю молитвы. Но кроме «Господи помилуй», – ничего припомнить не смогла. «Господи, помилуй и спаси если не меня, то хоть Васеньку», – твердила про себя Ксения. Внук пытался держаться мужественно, но сжимал бабушкину ладонь со всей силой, как в детстве, когда они гуляли в темном еловом лесу, а Ксения еще и страшные сказки дорогой сочиняла. В самолете стояла странная напряженная тишина, бортпроводницы тоже сели и пристегнулись. Ксения ждала, что сейчас, как в фильме про катастрофу, сверху выпадут кислородные маски, знаменуя начало конца. Но самолет неожиданно выправился, а в репродукторе опять что-то неразборчивое провещал капитан. Но голос вроде был поспокойнее. Или нет? Васька отпустил ее руку и перевел ей: «Мы вышли из опасной зоны, но приземляться будем не в Хельсинки, а в Турку».