Непреднамеренное отцовство - стр. 19
Да мне хоть пусть вообще не возвращается оттуда, но как можно провести за рулём на зимней дороге больше одиннадцати часов, а потом выпить кофе, принять душ и, даже глаз не сомкнув хотя бы на пару часов, уехать на работу?
— Мам, это будет моя комната? — спрашивает Ромка, осматриваясь.
— По-видимому, — я тоже обвожу взглядом комнату, на которую указал Нажинский как на детскую.
Самую обычную комнату даже без намёка на «оборудованную» детскую. Только что кровать с небольшим бортом и есть маленький столик. А так всё в совсем не детских серо-белых тонах.
Интересно, Нажинский сам эту комнату “оборудовал”?
— Мама, а тут можно будет расставить моих динозавров и книги? — неуверенно спрашивает Ромка.
— Конечно, зайчик, мы тут немного с тобой посвоевольничаем и сделаем твою комнату яркой и уютной.
— А папа ругаться не будет? Это ведь его дом…
— А куда ему деваться? — подмигиваю сыну.
Не знаю, как себе Нажинский представляет жизнь с детьми, но явно не такой, какой она бывает в реальности. И с этой реальностью, раз уж он выдернул нас из нашей уютной жизни, ему придётся научиться мириться.
И даже если он вдруг передумает, то мне плевать. И на Нажинского, конечно же, тоже. Но вот только мне совсем не плевать на чувства ребёнка. Мне хочется максимально уберечь Ромку от разочарования.
— Мам, а у папы дома есть еда? Я голодный.
— Сейчас узнаем.
Я беру сына за руку, и мы идём на кухню. Это не отдельная комната, скорее стена, в которую вмонтирован кухонный гарнитур. Она прямо под лестницей на второй этаж. Напротив — небольшой стеклянный стол с мягкими серыми стульями стульями.
А дальше пространство переходит в огромную просторную гостиную. Всё красиво, с дизайном, но ощущение такое, будто это просто какая-та квартира для рекламных показов, а на самом деле в ней никто не живёт — настолько стерильной и бездушной она кажется.
Холодильник мы тоже находим не сразу. Он вмонтирован в мебель и не сразу можно отличить его от шкафа. Он, слава Богу, оказывается не рекламным, и там даже есть еда. В контейнерах есть бутерброды, какой-то салат, в котором я определяю морепродукты, а Ромка кривит носом и активно мотает головой, выражая ярое нежелание это есть.
Мы находим пакет с замороженными сырниками, и я даже почти с первого раза разбираюсь с навороченной электрической плитой. После завтрака накатывает жуткая усталость — результат ночи в машине.
— Мама, ляжешь со мной? — просит Ромка. — Я один ещё не привык.
— Конечно, зайчик.
Пока я мою и убираю посуду, Рома бежит в свою новую комнату и расставляет на столе и книжной полке своих любимых динозавров.