Неправильная сказка - стр. 49
Мысли спутались в голове от страха, а тихий писк застрял где-то в горле… Прямо аккурат напротив меня стоял Линар. Он стоял на пару ступеней ниже, удерживая целую стопку магических книг, и зло пялился на меня. Единственный путь к отступлению был перекрыт. И что делать сейчас, я не знала. Мне казалось, что я едва дышу… Но звук моего дыхания безжалостно разрывал тишину хранилища.
Линар медленно растянул губы в зловещей улыбке и показательно разжал руки. Бесценные издания выпали из его рук, безжалостно падая к моим ногам. А сам Линар, совершенно без пиетета, перешагнул через них, ступая по каменным ступеням прямо в моем направлении. Правда, справедливости ради, направление здесь было одно! И этот факт приводил меня в содрогание. Тело била мелкая дрожь «предвкушения», а в голове не было ни одной спасительной мысли, лишь сплошняком «орательные»! Три молниеносных шага, попытка отпрянуть назад, завершившаяся неудачей и его тихое:
— Какая встреча, Оливия.
— Неожиданная, определенно точно. И неприятная, — произнесла заплетающимся языком. Попытка сделать еще один шаг. Немного больше пространства для вздоха, но безумно маленькое расстояние для настоящего маневра.
Линар наблюдал за мной, не моргая, с легкой усмешкой на породистом лице. Кажется, мои метания его не впечатлили. И я разозлилась. Осмелела. Перед глазами вспыхнули оскорбительные слова, брошенные при нашей последней встрече. И я воинственно произнесла:
— А не пойти бы тебе… с моей дороги! В конце концов, днем ты бессилен.
Ехидная усмешка исказила приятные черты.
— Ты что же, Оливия, решила меня откровенно послать? Не верю своим ушам, — граф Фальконе нагло улыбнулся, продолжая скалиться во весь рот. Напряжение настигло кипящей точки и лишь это помешало мне узреть самый настоящий издевательский смех колдуна. Я молча двинулась напролом, боясь смотреть ему в лицо. И, как следовало бы предположить, столкнулась с «каменной» преградой в лице графа Фальконе. Он не уступил проход ни на шаг, перекрывая массивным телом путь «к свободе». Меня развернуло и впечатало в стеллаж так, что носки не доставали каменного покрытия лестницы.
— О какой «немощи» идет речь, принцесска? Знаешь, свою состоятельность по всем аспектам я готов подтвердить здесь и сейчас.
Он стоял в шаге от меня и продолжал улыбаться. Только улыбка не казалась злой, она была скорее снисходительной и какой-то печальной. Линар продолжал смотреть на меня, только смотреть, не прикасаясь. А меня держало невидимыми путами, как подвешенную куропатку, не больно, но неприятно. И все, что я могла, — нагло улыбаться и, может быть, при желании качнуть головой.