Неправильная сказка - стр. 33
Фальконе нетерпеливо прижал баронессу к своей груди, настойчиво и жадно припадая к ее губам. Отпечатки красной помады украшали его лицо повсюду. Он старательно целовал ее, руки же принялись настойчиво скользить вдоль низкого декольте, плавно перемещаясь к шнуровке корсета. Фальконе на миг остановился и украдкой посмотрел в мою сторону, непроизвольно дернулась, прячась за ближайший столб дерева, но уходить не собиралась. Слилась с ним воедино! Прижимаясь так плотно к шершавому изгибу, что оторвать меня можно было лишь с помощью силы или магии. Фальконе на корсете не остановился. И вот уже шелковая рубашка баронессы и очертания, выступающей под ней девичьей груди, показались в свете магического светлячка. Пальцы Фальконе мгновенно переместились к груди девушки, медленно, словно перышко, скользя по шелковой поверхности. Да и баронесса в «долгу не осталась», отказываясь играть в нежность. Ирвина быстро расстегнула три пуговки на мантии мага, и проворные пальчики вторглись к обнаженному телу графа. Откуда я знаю, что у Фальконе ничего нет под «магической накидкой»?! Знаю, я точно это знаю, только вот откуда…
Фальконе нервно вздрогнул и попытался отстраниться от шустрой баронессы, подозрительно косясь в сторону. Но Ирвина не спроста заслужила определенную репутацию при моем дворе. Девушка была любвеобильна и настойчива. И соответствуя своему характеру, принялась за дело, проворно стягивая с Фальконе его магическую мантию. Бедняга остался в одних «портках» и, кажется, вздрагивал от холода. И, скажу честно, там было на что посмотреть… Спина с выступающим рельефом мышц, кубики пресса, поджарое загорелое тело и эти… очаровательные «барашки» темных волос, дорожкой уходящие к самому сокровенному… Фальконе вздрогнул, чувствуя мой взгляд и настойчивее вгляделся в тень за пределами света. Наверное, я умудрилась выдать себя. Маги народ подозрительный. Я знала — он применил магию, скрываться более смысла не было. И я шагнула к свету, приклеивая похабную улыбку на лицо.
— Граф Макароне, — произнесли мои губы, — что ж, не удивлена. Совсем нет, — смех раздирал горло, а вот душу разрывали совсем иные чувства. — Снова суете свои макаронины, куда не попадя!
— Проклятие… Ливи! Тебя не учили стучаться!
— От чего же, — нагло заявила я и, постучав три раза о ствол ближайшего дерева, продолжила назидательным тоном, — с правилами этикета я знакома. Ну, раз все традиции соблюдены, извольте отвлечься от совращения моих фрейлин и уделить секундочку мне, вашей принцессе, — прозвучало двусмысленно и даже смешно. Только вот шутку никто не понял и улыбаться не стремился. Баронесса побледнела, стремительно запахиваясь в черный плащ, в порыве страсти брошенный прямо к их ногам.