Неправильная сказка - стр. 12
— Отпусти, — прошептала я. — Нас ждут… Виктория, она будет ждать. Там одна… за столиком ресторана.
— Я весь горю, и только ты можешь охладить этот жар, не дающий мне связно мыслить, — не замечая моих слов, прошептал Линар. И подхватил меня на руки, чтобы через мгновение водрузить на кровать. Я возмущенно пискнула, но произнести ничего не успела. Впрочем, наверное, просто не хотела его останавливать.
Линар прижался к моим губам в чувственном поцелуе. Я замерла, вздрагивая от охвативших меня эмоций. Я очень хотела его. Сильно. Не выносимо. Хотела раскрыться, довериться, но тело вопреки желаниям души сжалось, как пружина, мешая расслабиться, внутренне сжимаясь еще больше. Я чувствовала между нами стену какой-то недосказанности, неизвестности. Я знала — у Линара есть тайна… А еще я знала — эта близость спланированный акт и о спонтанности речь не идет. Странное ощущения уверенности…
Мужчина плотнее прижался к моим напряженным губам и попытался раздвинуть их легкими прикосновениями, прикасаясь языком. Сначала к верхней, потом к нижней… Но я напряглась еще больше. Этот день… я боялась чего-то. Боялась и дрожала от переполнявших меня эмоций.
— Ты слишком напряжена? Волнуешься, знаю. Но, Ливи, позволь мне снять напряжение. Вот здесь, — мягко шепнул в ухо и поцеловал в щеку, оставляя мокрый след своих губ. Кончики пальцев нежно поглаживали шею, плавно переходя к позвоночнику, а после к спине. Тихо ахнула от наглого прикосновения. Мой глухой вскрик так и не огласил стен комнаты, будучи поглощенным жарким вдохом Линара, впитавшим его с настойчивой жадностью.
Я дышала. И дрожала. Кровь яростно стучала в висках. А еще… его прикосновения меня безумно заводили. Не те — настойчивые и наглые, самоуверенные и жаркие, а вот эти — дрожащие, когда он распахивал полы моего халата, эти — когда Линар целовал ямочки ключиц, а потом иступлено двигался ниже, очерчивая мои бархатистые «выпуклости» языком. При этом глаза его блестели фанатичным блеском, блеском преклонения и чувственности, а руки подрагивали от близости моего тела. И во всем этом не было ни капли лжи, только искренность, преклонение и… Не знаю, хочу, но боюсь поверить — любовь!
Халатик медленно соскользнул к моим ногам, обнажая кожу, оставляя меня в светлом персиковом пеньюаре и такого же цвета трусиках. Я тихо вздохнула, в тайне радуясь выбору белья. Линар же почтения к дорогому нижнему белью не проявил, преклонения за ним тоже замечено не было — он был занят, развязывал зубами тонкие гладкие завязочки прозрачного халатика. Я коротко вздохнула от удовольствия и выдохнула в тишину, разбавленную лишь нашим напряженным дыханием в момент, когда Линар добрался до моей бледной кожи. Прикосновения его рук казались легкими и невесомыми, а поцелуи мягкими и нежными. Они заставляли меня трепетать и желать большего.