Неправильная - стр. 10
— Как ты? — внезапно услышала от мужчины, разрушившего весь мой мир за несколько минут. Я посмотрела на него с ужасом, непониманием, презрением, а затем… закрыла глаза. Пусть делает, что хочет. И уходит. Куда угодно! — Настя? Скажи, как ты? Сильно больно?
Серьезно? Что он хотел услышать от меня сейчас? "Все нормально, малыш. Я вся твоя?!"
Отвернувшись и снова зажмурившись до красных кругов в глазах, расплакалась. Подумав было, что он просто продолжит свое истязание и уйдет, почувствовала, как теплое дыхание коснулось уха:
— Так только в первый раз, куколка. Знал бы о тебе этот факт, может, и не был бы так… настойчив. Но уже ничего не изменишь.
И тут я ощутила первый толчок. Медленный, неторопливый, словно прощупывание почвы. На самом деле физической боли не было. По крайней мере, она значительно уступала душевной. Стыд, собственная беспомощность и отвращение убивали всякие намеки на возбуждение. Ха, да сама идея о нем казалась мне граничащей с шизофренией!
Конечно, я была абсолютно сухая. Смешно, но поначалу девственная кровь стала смазкой, затем толчки начали натирать и приносить дискомфорт, и его рука скользнула между нами. Палец нетерпеливо выписывал круги на клиторе, и, конечно, физиология дала о себе знать. Но как же мерзко это осознавать...
— Расслабься и сможешь кончить,— услышала тихий надрывный хрип мужчины во время очередного толчка.
Нет. Есть физиология, против которой не попрешь, а есть мое отвращение к нему. Я бы могла кончить от секса с тем Морганом, который поразил меня своим бунтарством на приеме. Который не поддался толпе и был светлым пятном моих воспоминаний все эти месяцы! Но кончить от секса с этим монстром, что взял меня силой сегодня и не забыл упомянуть про то, как дорого ему обошлась покупка?!
Его руки настойчиво истязали клитор, пока член все сильнее и глубже входил в меня, заставляя ерзать на кровати. Не чувствуя от меня никакой отдачи, он зарычал и, убрав руку с бедра, перевел ее на грудь. Пальцы сминали соски, крутили, тянули… Слабые намеки возбуждения проскальзывали, но тут же разбивались о барьер моей ненависти. Он меня изнасиловал. Взял силой. О чем речь?
— Сама виновата! — почти выплюнул он мне в ухо и тут сделал самый глубокий и неистовый толчок, выдохнув мое имя. Его тело содрогалось так сильно, что стало немного не по себе. Мышцы напряглись, и даже через тонкую ткань платья я ощущала каменный пресс Моргана. Руки со стальными бицепсами терлись о мои соски, пока тяжелое дыхание в ухо заглушало безумно колотившееся сердце.