Непостижимая ночь, неразгаданный день - стр. 5
Сама Аями была уверена, что создана для физического труда, нежели для постоянного общения с клиентами, которое требовало хороших социальных навыков, так, например, актерскую игру она считала физическим трудом.
Узнав о том, что Аями не может найти новую работу, директор аудиотеатра посоветовал ей написать в Фонд. Поскольку девушка в свое время заключила контракт непосредственно с театром, ей никогда не приходилось бывать в Фонде или встречаться с его представителями. За все связи с Фондом отвечал директор. Сама Аями за все время лишь несколько раз звонила человеку из отдела искусствоведения Фонда – и только тогда, когда этого требовала исключительная срочность, и это всегда были короткие и крайне сухие разговоры по делу. Директор театра считал, что Аями должна была отправить рекомендательное письмо и резюме в кадровую службу Фонда, ведь подходящая вакансия может найтись в самой организации, но, конечно же, не сразу. Ведь Фонд мог снова начать инвестировать в некоммерческие проекты в области искусства и культуры или даже заново открыть аудиотеатр, но это было маловероятным.
«Вы же знаете, что Фонд не проводит открытый набор, а всегда подбирает людей по рекомендациям, поэтому я думаю, что написать туда стóит», – сказал директор. Но девушка не стала писать. Не потому, что ей не нужна была работа или не нравилась идея работать в Фонде. Она осознавала, что и сам директор не смог найти достойную работу, которая бы и приносила статус, и давала деньги. Если бы у Фонда действительно была хоть малейшая заинтересованность в них или желание помочь, то директор театра, который ближе общался с представителями Фонда, чем она, не столкнулся бы с такими трудностями. Девушка видела в нем прекрасно образованного, эрудированного человека, который когда-то учился за границей. Единственным пятном на его карьере была работа в аудиотеатре, некоммерческом учреждении, где помимо него работал всего один человек.
Над городом в ясном вечернем небе сияли лучи солнца. Аями положила трубку и наблюдала сквозь стеклянную входную дверь театра, как сгущались сумерки, а последние вспышки догорали карминным оттенком. У глухой стены напротив входа в театр стояли мужчина и женщина средних лет в поношенной одежде и смотрели в его сторону. Всякий раз, когда по переулку с односторонним движением проезжала машина, женщина боязливо поднималась на невысокий бордюр у забора. Они довольно долго стояли у входа в театр и внимательно изучали афишу.
На вид обычная супружеская пара, вышедшая на вечернюю прогулку, или одноклассники, которые встретились спустя сорок лет после выпуска. Женщина подняла голову, и копна неестественно черных волос откинулась назад и открыла ее щербатое лицо, испещренное едва заметными оспинами. Мужчина указал на афишу грубой мозолистой рукой. Похоже, они поняли, что сегодня был последний спектакль. Женщина грустно покачала головой. «А что, если они мои родители?» – подумала Аями, но мысль пронеслась в голове и тут же улетучилась, как струйка дыма.