Непорочная прихоть мажора - стр. 25
- Анжеличка!
Ну вот, я получила еще один приторный вариант своего имени.
- Ну как ты, девочка?!
Я глубоко дышала, чтобы не разреветься. Меня начало трясти от раздражения, от злости. От того, что я не могу постоять за себя и просто остаться одна в своем доме.
- Нормально.
Кинула слово, развернулась, быстро зашла в комнату. Хлопнула дверью о косяк. Плакать себе не позволила – почему-то казалось, так я стану совсем беззащитной. Навалилась спиной на дверь.
- Лик, ты чего? – за створкой раздался голос тети Люди.
- Я устала, - прошептала я.
Не знаю, услышала ли меня тетка, но в спальню ко мне они не ломились. Мама Антона попричитала тоже что-то. Обещала, он скоро приедет и обязательно ко мне зайдет. Вот уж мечта всей жизни! Нет, я не ненавижу его. Я презираю собственную глупость. Угораздило же влюбиться в раздолбая. Зато, видимо, этот лобовой удар вышиб из меня все романтические грезы о нем. Сейчас я просто не хотела о нем слышать.
Не знаю, сколько я просидела одна в тишине, когда ушла нежданная гостья. Но когда на двор начал опускаться сумрак, я взяла полотенце и халат. Вышла. В гостиной напротив бубнил телевизор. Значит, тетя Нюра или одна, или с Лешей. Я двинулась к ванной, вода вроде не лилась. Выключатели оказались поднятыми кверху, значит, свободно.
- Купаться пошла? – тонким голосом уточнила Нюра. – Ну иди, Ликочка. Если сама не сможешь, зови меня.
Ага, конечно.
Уже в санузле я поняла, что забыла оставить в спальне очки. Непорядок, они могут упасть или покрыться каплями. Не хватало мне еще выглядеть неопрятно. Я подумала немного и все же решила вернуться. Открыла дверь и прямо напротив услышала бойкий разговор тетки. Не сразу поняла, что она болтает по телефону, и уже хотела идти дальше. Но вдруг услышала предмет разговора, и у меня волосы зашевелились на затылке.
- Я тебе еще раз говорю, Наташ, я уговорю ее не писать завещание!
Натальей звали старшую дочку тети Нюры.
- Ну, как, - продолжила рассуждать родственница, - скажу, примета плохая! Тогда квартира и дача полностью отойдут мне.
Оцепенев, я продолжала стоять и слушать.
- Одна из долей в этой квартире и так принадлежит мне. Никогда не прощу родителей за то, что записали свои части на Милку. Да, я знаю, я уже говорила. Но мне просто сердце рвет на части. Она их дохаживала! Но у нее не было детей, я нарожала им внуков! Наследников! В общем, я не успокоюсь, пока не верну свое. А? Что? С Анжелкой как?
Мда, быстро я перестала быть «Ликочкой». Я внимала словам тетки, затаив дыхание.
- Нужно узнать, принимают ли с ее диагнозом в интернат. Да не помогла никакая операция! Она до сих пор не видит ни зги. Хотя может, грех на душу брать не придется. Тут объявилась Кошарева, с ее Антоном Лика дружила. Я слышала про него от Милки, он то ли игроманом стал, то ли на наркоту подсел. Так вот, мамаша, естественно, хочет его пристроить. А у Анжелки пенсия и, может, они думают, Милка ей квартиру отпишет. Но вот хрен им! Пусть невестку к себе забирают и ждут, пока сынок их из-за семьи остепенится.