Непокорный трофей - стр. 13
О, небеса! Он был больше меня раза в три, и упираться, а уже тем более пытаться вырваться просто не было ни единого шанса. Я невольно перебирала ногами, проклиная свою удачу и закусив губу от отчаяния.
Что сейчас будет? Что он еще сделает? Отдаст меня на съедение своему барсу? Или воинам… Хотя, я бы предпочла погибнуть от когтей животного!
Изгнанник уверенно направлялся в сторону главного входа во дворец. Мелькали лица испуганных служанок, безразличных воинов. В какой–то момент мне показалось, что среди прочих я видела Каталею. Хрупкая девичья фигурка мелькнула среди кустов и тут же скрылась. Или это все же не она?
В любом случае, вряд ли мы с ней вообще свидимся…
От одной этой мысли меня головой накрывала паника. А Изгнанник, не замедляя шага, поволок меня вверх по лестнице, после – на второй этаж и, толкнув дверь в покои, ранее принадлежащие моему отцу, затащил меня в хорошо знакомую комнату.
К горлу подкатил комок.
С громовым грохотом закрылась дверь, словно упала могильная плита на все мои надежды. Изгнанник остановился, встал, подпирая дверь и скрестив руки на груди, все так же глядя на меня с каким–то непонятным выражением на лице.
– Что теперь ты скажешь о своих правах?! – спросил он, не скрывая насмешки в голосе, а после оторвался от двери и медленно, словно хищник, начал сокращать между нами расстояние. Словно к добыче. Словно раздумывал, как нападать…
Во рту пересохло, сердце замерло, а затем пустилось в пляс. Вновь посмотрела в его глаза… И вновь его скорая смерть отразилась в моей памяти. Вдохнула полной грудью, проясняя мысли.
– Скажу лишь то, что тот, кто взял власть силой, долго не продержится на месте повелителя, – заговорила я сквозь стиснутые зубы. – В твоих правилах лишь угнетать и убивать невинных. Божий гнев обрушится на тебя совсем скоро.
И снова эта кривая, насмешливая улыбка. Он смеялся надо мной. Просто насмехался.
Резкое движение, я снова оказалась в его руках, прижата к стене без малейшей надежды вырваться. И теперь наши тела разделяла лишь тонкая ткань платья. Меня обдало жаром его кожи.
– Не о богах тебе стоит думать сейчас, – прошептал он, обдавая лицо теплым дыханием.
И я отчаянно забилась, пытаясь вырваться. Но куда там… Его рука скользнула вдоль тела, сминая тонкую ткань полупрозрачного платья танцовщицы. Мозолистая рука оцарапала кожу. И следом он впился в мои губы поцелуем – властным, жестким, требовательным, заставляя задыхаться.
А мне, впервые со дня, когда погиб отец, захотелось разрыдаться. Но не сейчас. Потом, когда никто этого не увидит.