Непокорное сердце огненного альфы - стр. 65

И вот какого ответа он от меня ждёт?

— Я похожа на самоубийцу? — удивилась уже вслух, не забыв аккуратненько в обратную сторону от оборотня попятиться.

Ответом мне стала выгнутая бровь и усмешка с показательно переведённым взглядом на учинённый мною погром.

Шах и мат. Мне.

И не только!

— Может быть, я слегка приревновала, — пожала плечами.

Чем только себя не оправдаешь, когда очень надо!

Николас…

Замер.

Даже дышать перестал.

Глядя на меня с таким удивлением, будто я ему не в слабости своей призналась, а в смене пола.

— Что? — уставилась на него мрачно. — Ты же первый кобель в Рио, — сложила руки на груди. — Признаю, я слегка забылась. Больше не буду, — отвернулась от него.

А то как-то слишком неудобно под его испытующим взглядом.

— Ну, ты всегда можешь попробовать меня перевоспитать, — раздалось близко, над ухом.

Не заметила, как он приблизился. Вздрогнула. Повела плечом. И продолжила дальше изображать из себя святую обиженность.

— Если только кастрировать… — проворчала себе под нос.

— Это будет очень нецелесообразно с твоей стороны, — парировал он с улыбкой в голосе. — Нет, я тебя конечно и пальцами смогу затрахать до отупения и бессознательности, но, уверяю, кончать с моим членом в своей шикарной заднице тебе понравится куда больше.

Вот же…

Адово пекло!

Которое захватило, словно мы не стояли на открытом пространстве. А весь кислород во всём мире выкачали. Так сложно стало дышать. Хоть один вдох — сущая пытка. Слишком жарко в груди.

— Ничего, — выдавила из себя, надеюсь, достаточно громко. — Мне и того, что есть — вполне хватит. И даже более чем, — замолчала, потому что собственное воображение тут же подсунуло то, о чём я говорила, и требовалась определённая пауза, чтобы совладать с собой. — К тому же, насколько мне известно, вашу кобелиную натуру даже Лунная не исправит. Не утруждайся лишними объяснениями, Оливейра. Я как-нибудь это переживу. Не маленькая. И в сказки давно не верю.

— В верность своей паре тоже не веришь? — произнёс Ник глухим голосом. — Ах, точно, вам же её уничтожают в зародыше при рождении, — съязвил зло. — Чтобы можно было продать тому, кто подороже заплатит главе семейства, — на этот раз в его тоне проскользнула брезгливость. — А знаешь, мне даже интересно, каково это не чувствовать? Не знать. Не нуждаться в другом, как в воздухе. Наверное, это и правда прекрасно, — отпрянул и явно собрался уйти.

— Наверное? — усмехнулась. — Что ты знаешь о парности, чтобы осуждать меня, а, Николас Оливейра? — усмехнулась повторно. — Ещё скажи, у вас самих — не так! — упрекнула. — Или я ошибаюсь, и в других кланах, что отвергли нас, не крадут тех же дочерей альф, потому что от них можно получить сильное потомство? Не заключают такие же взаимовыгодные союзы? Не твой ли брат, Рафаэль Оливейра, выбрал себе невесту — дочь альфы клана серых волков, когда ей было ещё грёбанных шесть лет! — не спрашивала, утверждала, ведь слухами земля полнится, и я точно знала, о чём говорю. — И не твой ли драгоценный дядюшка Уго Оливейра все предыдущие года подкладывал под твоего же брата двенадцатилеток, лишь бы только его племянничек заделал кому-нибудь очередного наследничка для вашего огненного клана?! А может не ты мне сам говорил, как твой брат по итогу забрал свою пару по праву сильнейшего у южного клана?! — сама того не осознала, как сорвалась на повышенный тон. — Так что, Николас Оливейра? Давай, расскажи мне ещё раз о том, как нуждаться в других и о том, что моя семья — бесчувственные твари, которые продали меня за три гроша последнему садисту, а я, как покорная овца согласилась и правда ему продалась! — практически выкрикнула ему в лицо.