Непокорная. Огонь внутри нас - стр. 32
Резко подняв голову, впиваюсь недоверчивым взглядом в лицо подруги.
— Откуда ты знаешь?
— Никита звонил. Сказал, чтобы я тебя нашла. А то он дозвониться не может. Ты телефон отрубила. Кирилла в больницу увезли. Успели вовремя. Еще пара минут — и его не оставили бы в живых. И если он сейчас дышит, то только и только благодаря тебе, милая. Поднимайся, умоешься. Пусть Бессмертный тебе ноги целует, после того как очухается, естественно.
Пока я анализирую слова подруги, по телу проходит невероятное тепло, хоть руки и ноги дрожат до такой степени, будто меня в ледяную воду толкнули. Я выдыхаю. Глубоко и с облегчением. Главное, Кирилл жив... Главное, дышит. Остальное не важно. Ну почти не важно.
— Я хочу к нему.
— Это не очень хорошая идея, Лиза. Его отец там, милая. В любом случае тебя туда не пустят. Ты не увидишь Бессмертного. Не унижай себя. Просто он... Ну, отец Кирилла. Он немного... Ты же знаешь, зачем мне рассказывать, — машет она рукой перед своим лицом, морщится.
— Мне все равно, Софи. Хочу убедиться... — встаю с места и прямиком направляюсь в уборную.
Умываюсь, привожу себя в порядок. Смотрю на себя в зеркало, и самой противно становится. Лицо и глаза красные. Как и нос. Выгляжу действительно паршиво. Не помню, когда в последний раз была в таком состоянии. Несколько лет назад, наверное, когда мама болела.
Софи отказывается идти, но и оставить меня одну не может. Мой телефон реально отрубился. Батарея села. Подруга вызывает такси, едем в больницу.
Нас действительно не пускают. Даже к палате. Охранники Бессмертного-старшего везде. Всего один шаг — и они оказываются напротив, куда бы мы ни шли. Софи звонит Никите, тот появляется с Ромой. После долгих усилий Громов добивается своего, и я захожу к Кириллу в палату. Он лежит неподвижно. Лицо в ссадинах, оно в неузнаваемом состоянии. Сердце сжимается, раскалывается. Долбит в горле. Тошнота подкатывает.
Сев рядом на стул, дотрагиваюсь до пальцев парня. Сжав их, всхлипываю.
— Кирилл, — шепчу я, снова устраивая потоп. — Что же ты с собой сделал?
Пальцы Кирилла выскальзывают. Точнее, он их, можно сказать, выдергивает. Открывает глаза и смотрит на меня так, как не смотрел никогда. С ненавистью и отвращением.
— Пошла вон отсюда, — говорит он измученным голосом, но полным ненависти, как и его взгляд.
— Что? — мозг отказывается соображать. — Кирилл, ты...
— Пошла вон, я сказал! — повышает голос и сразу же откашливается. Морщится, как от невыносимой боли. Что-то начинает пикать. В палату моментально вламывается врач, а за ним несколько мужчин. Меня буквально выталкивают в коридор.