Непокорная. Огонь внутри нас - стр. 16
— Если твой отец узнает о твоем возвращении в спорт, — замолкаю на полуслове, ощущая очередную волну злости. Не хочу заводиться, как в клубе, но и спокойно относиться не могу. — Ты обещал мне не заниматься боксом!
— Чш-ш-ш, — закрывает мой рот ладонью. — Сейчас мать твоя нас вместе застанет. Почему кричишь?
— Потому что я злюсь! Я видела твою фотографию в той клетке! Не нужно отрицать, Кирилл! Ты был почти голый. В одних шортах. Именно так ты выходишь на бой! Убить себя хочешь, да? Зачем опять в это ввязываешься? — шиплю сквозь зубы, садясь посредине кровати. Кирилл так и лежит неподвижно, сканирует меня раздраженный взглядом.
— Все не так, как ты у себя в голове успела выстроить, — невозмутимо проговаривает, закидывая руку за голову. — И да. Если отец узнает, то хрен я получу свое имущество. А я ведь пахал много лет, Лиза.
Я его не понимаю. Мозг просто-напросто отказывается соображать.
— Кирилл, я не ребенок. Может, ты по-человечески объяснишь мне все происходящее? Мой отец фотографию твою отправил. Сказал, смотри, с кем встречаешься. Ты можешь не выйти оттуда живым! Прекрати! Я... Я не хочу видеть тебя там! Не хочу, чтобы ты этой хренью занимался. Не заставляй меня ставить тебя перед выбором! — напоминаю о его же словах, которые он сказал мне еще несколько часов назад. — Или те гребаные бои. Или я!
Некоторое время мы разглядывает друг друга убивающими взглядами. А потом Бессмертный встает и не спеша одевается.
Сердце неприятно колет, потому что иногда мне кажется, что он никогда не бросит спорт. Выберет именно его, швырнет меня в сторону. И да, он может терпеть мои безбашенные поступки. Однако характер у него не сахар. Если обиделся, то несколько дней разговаривать со мной не станет. И лучше его не трогать в такие времена.
Прикрываю грудь одеялом, внимательно слежу за ним. Не могу отвести глаз от его широких плеч и сильных рук. Хочется прижаться к нему...
— Ничего не скажешь? — спрашиваю совсем тихо, сдавленным голосом. Тяжело вздыхаю, кусая нижнюю губу до соленого привкуса во рту. Опять этот страх...
— А что ты хочешь услышать, Лиз? Я же сказал: в бокс я не возвращался, — обманчиво спокойный тон. — И ты должна мне верить, а не каким-то там фотографиям.
— Что ты там делал?
— Где?
— В той клетке! — снова закипаю. — Кирилл!
— Может, это старая фотография? — поворачивается ко мне лицом.
— Боже, — нервно смеюсь, прикрывая глаза. — Ты врешь. А сам говоришь, что отдельно нам жить надо. Кирилл, я не хочу, чтобы мы глотки друг другу перегрызли!
— Не перегрызем, — улыбается так широко, что стукнуть хочется по его гениальной голове. — Ты, я и мама. Или ты против моей матери? — даже бровь вопросительно выгибает.