Непокорная фрау Мельцер - стр. 37
– А теперь давайте зажжем печь.
– Если вы настаиваете.
– Правда, я настаиваю. Никому не поможет, если вы здесь схватите воспаление легких.
Он неохотно покачал головой, но послушно подошел к печи и отщепил от полена тонкую лучину, чтобы зажечь ее от лампы. Таким образом можно было сэкономить спичку. Пока огонь разгорался в печи и охватывал поленья, он заявил, что воспаление легких – это полная чушь. До сих пор у него не было даже легкой простуды.
– И я хочу, чтобы так было и дальше, Себастьян. Я позабочусь об этом.
Он подчинился и сел за стол, пока Элизабет стояла у огня и грела руки. Когда она повернулась к нему, он снова надел очки и углубился в работу.
Она задумчиво смотрела на него. Себастьян был крепкого телосложения, но всегда немного неловкий, с широким лицом и глазами цвета синей фиалки. Она любила его. Три года он был рядом с ней и в то же время был недосягаем. Это сводило ее с ума. И все же: сегодня она узнала о нем то, чего не знала раньше. Он был сильным, когда она была слабой. Ей нужно было использовать это знание.
Лео никогда раньше не видел такого сверкания огней. Оно ослепляло так, что приходилось щуриться. Кругом мелькали очки, золотые буквы, бутылки, а также броши и кольца на руках многочисленных дам.
– Отойдите в сторону, маленькие шалопаи! Не стойте на пути!
Юлиус и Ханна несли наполненные бокалы на серебряных подносах и предлагали господам шампанское и вино. Мамино ателье была набито людьми. Мужчины были в серых и черных костюмах, дамы в ярких нарядах, на каблуках, а их шелковые чулки переливались на свету.
– Моя мама нарисовала вот это. – Хенни указала пальцем на зимний пейзаж, на котором был только снег, за исключением нескольких маленьких домиков и остроконечного купола. На другой стороне тетя Китти нарисовала Америку: небоскребы, индейского вождя с головным убором из перьев и знаменитую статую Свободы в Нью-Йорке.
Из глубины зала доносилась музыка. Лео протиснулся мимо группы пьющих шампанское дам, потому что госпожа Гинзберг сидела за роялем, и Лео хотел посмотреть, как она играет. Мама пригласила на вечер мать его друга, но, к сожалению, Вальтеру не разрешили прийти. Папа сказал, что на открытие маминого ателье будут только приглашенные гости.
Госпожа Гинзберг сидела спиной к гостям, потому что рояль стоял у стены. Она играла этюд Шопена, очень сложное произведение, для которого пальцы Лео, к сожалению, были еще слишком маленькими и недостаточно гибкими. Если сыграть его правильно, как госпожа Гинзберг, он будет звучать легко и красиво.
– Можно мне перевернуть ноты?