Непокорная для шейха - стр. 28
- И это удалось? - завороженная, прошептала я.
- Удалось. Стихия огня желал счастья своей жрице. И знал, что не далее как на заходе луны в бою с другими племенами сердце воительницы Амрнеи пронзит стрела. Оттого он спас ее, превратив в солнце. Теперь стихия воды может любить ее ночами, но утром отдает миру как самою большую ценность. Бедуины зовут рассветы над морем поступью Аминеи.
От принадлежащего вере ислама принца слышать языческий сказ было странно. Но легенда мне понравилась.
Хотя я до последнего сомневалась, что воительница Аминея была счастлива вынужденному союзу со стихией воды. Ведь не зря каждое утро она стремилась избежать его объятий и вырваться на небосвод, где никогда он ее более не достанет. Только ночью, вернее, ближе к утру...
Я ничего этого не сказала. Лучи солнца позолотили горизонт, разлив по глади залива поток расплавленного золота. Редкие облака, подсвеченные рассветным солнцем, были похожи на сверкающее золото.
Увиденное все же ошеломило меня, ведь изначально я считала, что рассвет на берегу залива - всего лишь мастерский прием арабского пикапа. Я бы на такой не повелась, если бы не хотела Висама до дрожи в коленях. Но зрелище поистине того стоило.
Мой арабский искуситель привлек меня к сбте, накрыл рот долгим испепеляющим волю поцелуем.
Расплавленное золото ласкало наши сплетённые в экстазе тела, белоснежный песок усиливал ласки, а я забыла обо всем на свете. Как будто одержимая, отдавалась своему восхитительному любовнику в лучах рассвета чужой страны.
Солнце уже преодолело линию горизонта, когда я, счастливая и растерянная от обрушившихся ощущений, неловко собрала волосы в хвост и натянула платье. «Белый песок останется воспоминанием о Висаме. Черт, как мне пережить заседание совета директоров? Я собственное имя забыла!»
Принц Аль-Махаби обнял меня со спины. Мы смотрели, как солнце отражается в лазурных водах, свежий бриз играл нашими волосами. Молчание было благодатью: не хотелось порочить очарование пережитого никакими словами и мыслями.
Вдали над берегом виднелись строение. Огромное имение, похожее на дворец из белого камня, утопающее в зелени садов, дороги вели к бухте с голубой водой и белым песком.
Висам увидел, куда направлен мой взгляд.
- Это мой дом, Кира.
- Дом? Это дворец! - восхищено прошептала я, - как в сказке из тысячи и одной ночи!
И тут же почувствовала, как по позвоночнику побежала волна тревоги.
Что, если Висам сейчас пригласит мня войти? От душа я бы не отказалась, конечно, но вдруг ему придет в голову познакомить меня с эмиром и его, судя по досье, многочисленной семьёй - четырьмя женами и детьми?