Непокорная. Будешь моей! - стр. 14

Страшнее кошмара не придумаешь, вряд ли мне когда-нибудь снилось нечто ужасное, я просто сгорала между двух огней.

С одной стороны, долг пред подругой, с другой – полное нежелание нырять в эту дрянь. Кто же знал, что клубная жизнь столь порочна и грязна?

А самое главное, я в один миг превратилась из человека в предмет, разменную монету и статью дохода одновременно.

Кульминация была поистине грандиозна!

В какой-то момент деньги в кошельке у горца закончились и ему нечем стало отвечать и повышать ставку. Полное фиаско плюс несостоятельность на глазах у всего клуба. Это было целое светопреставление, истерика большого мальчика, проигравшего в «танчики» другу. Горячий мужчина вскочил, схватил стул и зашвырнул его в ближайшую зеркальную перегородку, разбил стекло и вылетел вон, роняя стулья, расталкивая столики и смеющихся гостей.

Секьюрити было дернулись, готовые броситься в погоню за ним, но администраторша с ведущим остановили их. Пускай его, проигравший вправе за свои деньги выразить переполнявшие его эмоции. Навара с сегодняшнего аукциона за глаза хватит, чтобы понавставлять стекол куда и сколько душе угодно.

Банкет удался на славу, гости развлеклись, участники пощекотали себе нервы и клуб остался с прибылью.

А глазастый праздновал свой триумф, купался в аплодисментах и поздравлениях. Большинство бизнесменов с завистью и восхищением смотрели на этого толстосума, который мог так швыряться деньгами ради своей мимолетной прихоти и из принципа унизить соперника. Всех восхищала лихость и уверенность глазастого в своем кошельке.

Администраторша и ведущий бросились ко мне, как конвой встали по обе стороны.

Меня, как сувенир, изящную бессловесную статуэтку подвели к ликующему призеру.

Я со страхом взглянула в выпуклые рыбьи глаза купившего меня человека.

***

Передо мной стоял немолодой, лысеющий господин с представительским пузиком, торчащим вперед, очень самоуверенный и готовый вот-вот лопнуть от гордости за свою глупость и расточительство. Его действительно выпуклые глаза вареной рыбы смотрели на меня с вожделением, а нижняя губа блестела от слюны.

Цепкий хват сжал предплечье, толстые, как сосиски, пальцы, будто лапки паука, пробежались по руке вверх, а после влажная ладонь уже более уверенно сжала мою руку и поелозила туда-сюда, поглаживая. Мерзкое, липкое движение, от которого я вздрогнула всем телом.

– Победа осталась за мной! – доверительно поведал мне толстячок то, что я и без него знала. Только я бы не назвала это победой.

В мои ладони сунули бокал шампанского, а после предложили тарелочку с закусками.