Непогребенные - стр. 38
– Тут до Партизанской рукой подать. Можно, конечно, и на Черкизовскую, но на Партизанской потише будет – станция-то нежилая, – произнес Алексей, словно угадав мысли Толика. – А уж с Партизанской опять в Метро нырнем. Одевайся, Томский. Не испытывай мое терпение.
Тут из темноты вынырнул Григорий Носов. Вслед за ним в клетку впрыгнула Шестера. Первым дело ласка обнюхала защитный костюм на полу. Потом подняла мордочку и внимательно посмотрела на Томского, словно интересуясь: «Ну и чего встал столбом?».
– Все нормально, – сообщил Гриша. – Можете выдвигаться. Только в шахте поаккуратнее – костюмы не порвите. Вещмешки и оружие я вам сверху опущу.
– А раз нормально, чего такой насупленный? – спросил Аршинов.
– Воспоминания, – вздохнул карлик. – Доводилось мне в этой шахте во времена Корбута сиживать.
Томский все еще пребывал в нерешительности. Ему очень хотелось натянуть защитный костюм, повесить на плечо «калаш» и пуститься на поиски новых приключений. Держало сознание того, что, согласившись с Аршиновым, он станет не просто преступником, а преступником беглым.
Толик вернулся в свой угол, сел.
– Спасибо вам, ребятки. За все спасибо. Но никуда я не пойду. Не имею права.
– А мои седые волосы имеешь право позорить?! – зашипел Аршинов. – Обвинили цацу, а он и лапы кверху. Я с тобой, Толян, не на прогулку иду. И если ты согласен душегубом зваться, о дружках-товарищах не забывай. Я, Коля и Гришка тоже за все в ответе. Не один пуд соли вместе с тобой съели. Вместе и реабилитироваться будем!
– Реабилитироваться? – Томский невесело улыбнулся. – Слово-то какое… Нет мне реабилитации, Лёха.
– Это мы еще посмотрим! Если сиднем сидеть будешь, то конечно. Разбираться нам надо, Толян, со всей этой хренотенью. Понять, кто и зачем тебя подставил.
– Подставил?
– Ох, Томский! Не лыбься, как бедная вдова, которой на свете ничего уже не мило. Да, подставил. Зуб даю!
Томский заколебался. А что если прапор прав? Вокруг этой истории столько всего напутано. Сны и явь. Реальные люди и призраки. Хайды и Джекилы. А тут еще Партизанская. На нее направлял Берзин. Ее выбрал Аршинов. Просто наваждение какое-то. Может, она и правда станет отправной точкой в поисках ответов?
– А Русаков?
– Куда он денется? Поймет и простит, – ухмыльнулся Аршинов. – Порычит, конечно, для порядку, но смирится.
Толик встал, поднял костюм.
– Хорошо. У меня только одно условие. На станцию я больше не вернусь.
– Уже лучше, – прапор вытащил из кармана фляжку, отвинтил крышку. – Хлебни, Толян, а я посмотрю, осталось ли в тебе хоть что-нибудь от прежнего Томского.